ПЕРВЫЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕДВИЖНЫЕ СРЕДСТВА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ И СТЫКОВКИ СБЧ
ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ № 11/2009, стр. 19-26
ПЕРВЫЕ ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕДВИЖНЫЕ СРЕДСТВА ДЛЯ ХРАНЕНИЯ И СТЫКОВКИ СБЧ
А.Ф. Рябец, ведущий инженер
ФГУП «ЦКБ «Титан», лауреат премии имени
главного конструктора Г. И. Сергеева
Иллюстрации предоставлены ЦКБ «Титан»
Идея нанесения ядерных ударов силами корпусов, дивизий, полков и даже батальонов принадлежит США, где в 1952 г. была принята на вооружение 280-мм пушкаТ-131, стреляющая снарядами с ядерным зарядом (ЯЗ) мощностью 15 тнт с максимальной дальностью доставки 28,7 км. В 1953 г. армии США и НАТО начали получать различные варианты неуправляемых твердотопливных ракет «Онест Джон» оперативно-тактического назначения с увеличением мощности ядерных параметров ядерного боеприпаса (ЯБП) до 40 тнт. Естественно, пришлось включиться в навязанную гонку и Советскому Союзу. С 1954 г. наши конструкторы приступили к разработке артиллерийских и ракетных систем такого класса.
Первых успехов достигли в ракетостроении. Диаметр головных частей ракет вдвое превышал 400-мм артиллерийские калибры, что позволяло разместить в них соответствующий ЯЗ. По постановлению правительства СССР от 11 мая 1954 г., с целью скорейшего создания средств доставки тактического ядерного оружия на базе микояновской ракеты КС («Комета») создавалась первая фронтовая крылатая ракета (ФКР-1 или КС-7) «Метеор» с дальностью стрельбы от 25 до 125 км. Почти одновременно в СКБ-1 НИИ-88 под руководством СП. Королева приступили к разработке оперативно-тактической ракеты Р-11 с дальностью стрельбы до 150 км, а в НИИ-1 МОП под руководством Н.П. Мазурова - ракетных комплексов «Филин» и «Марс». Чуть позже в ОКБ-52 В.Н.Челомей начал проектировать самолет-снаряд (крылатую ракету) П-5.
Создание ЯБП для ракет было поручено КБ-11 (ныне РФЯЦ-ВНИИЭФ, г. Сэров Нижегородской области), где этими работами руководили Ю.Б. Харитон и С.Г. Кочарянц. Проектированием боевого отсека с ЯЗ разработки КБ-11 занималось КБ-25 Министерства среднего машиностроения (ныне ВНИИ автоматики им. Н.Л. Духова).
Однако вернемся к артиллерии. 18 апреля 1955 г. вышло постановление Совета Министров СССР о разработке следующих технических проектов:
- 406,4-мм пушки СМ-54 (под руководством И.И. Иванова);
- 420-мм миномета «Ока» (под руководством Б.И. Шавырина);
- 420-мм безоткатного орудия С-103 (под руководством В.Г. Грабина).
Перечисленные системы должны были обеспечивать дальность стрельбы 25-45 км, в том числе и спецзарядами. Что касается самих выстрелов со спецзарядами, то проектирование их поручили также КБ-11. Правда, в 2005 г., когда туда был сделан запрос о конкретных разработчиках артиллерийских выстрелов со спецзарядами, в ответе оказалась ссылка на НИИ-1011 (г. Снежинск Челябинской области). По-видимому, говорилось в ответе, это проводилось именно там и являлось одной из первых работ нового института, который был создан специальным постановлением правительства СССР от 24 марта 1955 г.1
Однако эта информация никак не вязалась с воспоминаниями конструкторов-ветеранов СКБ-221, которые занимались комплексом для хранения и доставки спецзарядов. Ответ был найден автором книг по истории первого ядерного центра А.В. Веселовским. Он отмечал: «Действительно, за размещение заряда в столь малом объеме артиллерийского выстрела КБ-11 не бралось. К этому времени существовал проект размещения заряда РДС-9 только для 533-мм торпед. И тогда к нам был приглашен Михаил Александрович
Лаврентьев, известный математики механик, академик АН СССР (1946) и АН УССР (1939), лауреат Сталинской премии (1946, 1949), специалист по прикладной физике (физика взрыва и импульсных процессов). Он возглавил специальную конструкторскую группу (СКГ), которая была организована временно и не числилась в штате КБ-11... За полтора года им удалось создать выстрел с ЯЗ в необходимых калибрах».
К проблеме размещения ядерного боеприпаса в небольшом объеме добавлялись трудности обеспечения безопасной баллистики при выстреле. Когда перешли к технологии изготовления, то однозначно решили делать заряды только у себя, т.е. на опытных заводах КБ-11.
И, наконец, требовал решения вопрос эксплуатации столь опасной начинки непосредственно в войсках. Например, как гарантировать перевозку снарядов со 100%-ной сохранностью заданных параметров устройств? Необходимы были особые условия, чтобы сохранить температурный режим, исключить воздействия влаги и добиться нужных условий транспортировки. Обязательным являлось наличие специальных приспособлений для обеспечения в минимальное время подачи снаряда к орудию, а также новейших приборов для проведения большого количества проверок и регламентных работ в назначенное время.
В группу М.А. Лаврентьева вошли ученые Б.В. Литвинов, В.М. Некруткин, В.П. Жогин и А.И. Абрамов.
В 1957 г. заряды были созданы. Специальные выстрелы для пушки СМ-54 получили наименование «Конденсатор-АР», «Конденсатор-Д», к миномету - «Трансформатор-Д», «Трансформатор-АР», к безоткатной пушке - 0114-АР.
По инициативе атомщиков вышло постановление правительства СССР от 4 июля 1957 г. К созданию специального комплекса для обеспечения надежной эксплуатации спецбоеприпасов привлекалось СКБ-221 во главе с Г.И. Сергеевым. На разработку комплекса с обеспечением необходимых требований при эксплуатации ГАУ подготовило ТТТ, которое, к сожалению, неоднократно дополнялось. ТЗ, подготовленное КБ-11, в СКБ-221 поступило 4 августа 1957 г. После этого и развернулись работы над проектом «Подвижная ремонтно-техническая база (ПРТБ)», тема «Поле», конструкторский индекс БР-2102.
Для проектирования ПРТБ «Поле» в отделе №6 (начальник В.И. Хейфец) была сформирована группа конструкторов, руководить которой через некоторое время стал Л.М. Виноградов3. Впоследствии эту группу преобразовали в самостоятельный отдел.
Надо сказать, что опыта подобных разработок в СКБ-221 не имелось. Главный конструктор Г.И. Сергеев предложил Л.М. Виноградову обратиться к морякам, предполагая, что такие системы у них уже есть. Но оказалось, что система хранения и сборки СБЧ для крылатой ракеты П-5 находилась в стадии разработки, к тому же условия хранения ЯБП перед загрузкой на подводную лодку в специальных стационарных бункерах и на подвижных машинах различные. То же самое выявилось при изучении особенностей хранения заряда РДС-9 на кораблях. Однако общие подходы были изучены. С этого момента в ОКБ-221 началось проектирование.
Действительно, подвижных машин-сборки и машин-хранилищ тогда еще не существовало. Кроме того, в ТТТ многие параметры не были определены. Например, работа на «выживаемость» в условиях ядерного взрыва, охрана базы, организация жизнеобеспечения личного состава, запас хода, хранение ГСМ, защита от природных явлений, техническое обслуживание и многое другое. Все это необходимо было уточнить в ходе проектирования. ТЗ, выданное КБ-11, предъявляло более четкие требования. Главные из них - создание машин для проведения работ по подготовке ЯБП к использованию, проведение регламентных работ с ними, их дальнейшее хранение и транспортировка в условиях бездорожья, размещение и крепление всего комплекта технологического оборудования. Жестким и обязательным являлось условие обеспечения нормальных условий в кузовах машин при работе с ЯБП и их хранении при изменении наружной температуры в интервале ±50°С и высокой влажности.
В итоге специалисты пришли к выводу, что надо проектировать специальные термостатированные кузова, также нужно было подобрать базовые шасси. Для решения последнего вопроса Л.М. Виноградов через ЦАВТУ МО был направлен в Москву, Ярославль, Кременчуг, Горький, Шумерлю и Сердобск. Остановились на машинах ЗИЛа.
В то же время выяснилось, что на полигоне Капустин Яр уже имеются машины для подготовки ЯБП, которые остались здесь после завершения испытаний королевской ракеты Р-11М.
«С большими трудностями, - вспоминает Л.М. Виноградов, - вызванными чрезвычайной секретностью работ, удалось получить разрешение МО и МСМ на знакомство с имеющимися машинами для комплекса СП. Королева. В октябре 1957 г. я выехал в Капустин Яр. К сожалению, указанные изделия были предназначены только для стационарного хранения ГЧ с ЯБП. Перемещение автомашин со столь опасным грузом категорически запрещалось. Но главное, что мне удалось выяснить, так это завод-изготовитель термостатированных кузовов. Им оказался Мытищинский машиностроительный завод (ММЗ). Срочно выезжаю вместе с представителем ГАУ инженером-полковником Ю.Т. Пинчуком в Мытищи. Узнаем, что это предприятие с 1955 г. специализировалось на разработке и изготовлении подвижных танковых ремонтных заводов (ПТРЗ) и подвижных танковых агрегатно-ремонтных заводов (ПТАРЗ) для МО. Согласовываем с начальником СКТБ АД. Дюженковым возможность и условия совместной работы. С этого начинается разработка эскизного проекта ПРТБ «Поле» с участием СКТБ ММЗ (г. Мытищи) как разработчика эскизного проекта кузовов машин ПРТБ».
Вскоре номенклатура снарядов с ЯЗ уменьшилась, так как детище В.Г. Граби-на «выбыло с дистанции». Произошло следующее.
29 ноября 1956 г. на полигоне «Ржев-ка» во время 96-го выстрела из установки 0114-БУ (баллистический вариант пушки С-103, изготовленный заводом «Баррикады») разрушилась вся конструкция4. Для выяснения причины и выявления «слабого звена» была создана Государственная комиссия, выводы которой гласили: «Причиной разрушения является эрозионный износ деталей каморно-соплового устройства системы 0114-БУ». Разработчики ЯБП приостановили компоновку для заряда 0114-АР к этому изделию.
Таким образом, количество приспособлений для хранения и подачи снарядов сократилось, что, казалось, облегчало дальнейшее проектирование. Но тут же заказчик включил новый элемент - доставку СБЧ РК «Филин». Для нее требовалось создать надежный термостатированный кузов типа «кунг», подобрать и согласовать с поставщиками десятки еще невиданных элементов для обеспечения жизнедеятельности ПРТБ.
Из воспоминаний С.Г. Полянского5: «... Мое знакомство с СКТБ ММЗ состоялось на стадии разработки эскизного проекта ПРТБ «Поле» в начале ноября 1957 г. В составе пяти конструкторов - С. Г. Полянский (старший группы), ГЛ. Благов, А.В. Лосев, В. И. Жуненков и В. И. Пындак-мы прибыли в Мытищи для согласования вопроса об использовании автомобильных фургонов на шасси повышенной проходимости в наших разработках.
Начальником СКТБ в то время был А.Д. Дюженков, главным инженером и ответственным за конструкторские разработки - А. Г. Захаров, начальником кузовного отдела - В. И. Казаков. В совместных разработках участвовали многие сотрудники СКТБ г. Мытищи и представитель ГРАУ И.Л. Пойзнер».
Дома, в Сталинграде, эскизный проект готовили Г.Ш.Хейнштейн, В.М. Могилевцев, НА Сеньшин, О.Г. Шкворенко, Э.М. Шлахтер и М. А. Петренко.
Работы были весьма засекреченными, в том числе от коллег отдела 6, куда входила группа Л.М. Виноградова. Потребовалось выделение отдельного помещения. Оно располагалось прямо рядом с кабинетом Г.И. Сергеева и называлось в среде конструкторов «хитрой комнатой». Секретность коснулась и представительства заказчика. К подготовке эскизного проекта были допущены только руководитель приемки полковник П.Ф. Цуриков и его заместитель подполковник Е.М. Алабушев.
Корпус снаряда калибра 406,4 разрабатывался в НИИ-24, корпус мины калибра 420 - в СКВ МОП (г. Коломна), корпус СБЧ к ракете «Филин» - в НИИ-1 Н.П. Мазуровым. Создание специальных стендов и приборов для работ с СБЧ и ЯБП в условиях ПРТБ вели КБ-11, НИИ-504, НИИ-137 и другие смежные организации.
Для проработки внутренней компоновки кузовов (размещение и крепление оборудования в кузовах) от этих организаций необходимо было получить исходные данные по габаритно-установочным размерам, условиям крепления и транспортировки, по требованиям техники безопасности и т.д. Однако эти данные задерживались или часто менялись.
Так как все работы проходили одновременно, то напряженность в отношениях всех участников увеличивалась, включая и заказчика - ГАУ МО. Тем не менее 30 декабря 1957 г. в ГАУ состоялась защита эскизного проекта БР-210 (ПРТБ «Поле»). Л.М. Виноградовым были представлены следующие изделия:
- машина-хранилище для снарядов и мин с ЯЗ, в которой размещались ложементы, тележка, таль, траверса, термочехлы, выдвижные полозки с подставкой;
- машина-сборки спецснарядов «Транс-форматор-Д»;
- машина-сборки спецснарядов «Конден-сатор-АР», «Конденсатор-Д»;
- машина-сборки ракеты «Филин». В машинах-сборки размещались ложементы, таль, весы, приспособления для передачи спецснарядов или различных термоконтейнеров со спецзарядами в машину-хранилище или непосредственно на позицию;
- вспомогательное оборудование в составе: четырех машин ЗИЛ-131 для перевозок, легкового автомобиля ГАЗ-69, автотопливного заправщика ТЗ-3-157, походной мастерской ПАРЭМ, экскаватора-крана Э-305, машины для зарядки АБ 8НО312, электростанции на 400В. типа ЭСД-10-ВС, водомас-логрейки ВМГ-40-51, походной кухни, траверсы, палатки и молниеотвода.
Выводы по результатам рассмотрения эскизного проекта были неутешительными. Так, не устраивала комплектность жизнеобеспечения ПРТБ «Поле», но главное - к машине-хранилищу и к машинам-сборки было много нареканий представительства заказчика и КБ-11. Самое важное из них - не обеспечивалась сохранность подготовленного выстрела до погрузки его на транспортеры артиллерийских установок, а также СБЧ до подстыковки ее к ракете.
Конструкцию машин необходимо было серьезно переработать, на что требовалось значительное время. Но к этому не прислушались: на доработки отвели только январь-февраль 1958 г.
В 1957-1958 гг. на заводе «Баррикады» изготовлялись корпуса к минам «Трансформатор-Д», которые заказало СКБ МО (г. Коломна) и КБ-11 («Арзамас-16»). Количество корпусов было оптимальным и обеспечивало в дальнейшем все намеченные виды испытаний.
Но начало 1958 г. внесло значительные коррективы в намеченные планы доработки проекта ПРТБ «Поле». Приоритетной стала не артиллерийская, а ракетная техника, в том числе оперативно-тактического назначения. Ракетчики предложили два варианта: ракеты, несущие фугасный заряд, и ракеты для доставки атомной боеголовки. Создание СБЧ поручалось КБ-11.
В КБ-11 разработками СБЧ для ракетных комплексов «Марс», «Онега», «Ладога», «Луна» по постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 марта 1958 г. стал заниматься С.Г. Кочарянц. В том же месяце в СКБ-221 от ГАУ поступило ТТТ на разработку «Подвижной ремонтно-технической базы (ПРТБ)» под названием «Степь». Этой разработке на заводе «Баррикады» был присвоен конструкторский индекс БР-2116. В указанном постановлении говорилось об изготовлении ПРТБ «Поле» и «Степь» со сроком сдачи этих систем во II квартале 1959 г. Дата сдачи изделий была подтверждена приказом Государственного комитета оборонной техники (ГКОТ) от 11 апреля 1958 г.
Первые проработки показали, что размеры новых машин значительно увеличивались, а поскольку ГАУ требовало унификации, то было принято решение машины для ПРТБ «Поле» и ПРТБ «Степь» выполнять типовыми. Вновь потребовалась подключение СКТБ ММЗ. В Мытищах постоянно находились бригады конструкторов-«баррикадцев». Там совместными усилиями готовились эскизные чертежи кузовов для разных машин ПРТБ. А вот расчеты все еще выполнялись в СКБ-221, т.е. на заводе «Баррикады». Трудность состояла в том, что в кузовах-хранилищах и в кузовах-сборки не обходилось без нарушения герметичности. Тепловым расчетам, которые выполняла Е.П. Шиляева, не было конца. В результате было решено выполнять конструкцию кузова-хранилища без окон (в кузове-сборке осталось по четыре окна с каждого борта).
Чертежи, поступавшие из СКТБ ММЗ, использовались группой Л.М. Виноградова для разработки эскизного проекта изделий, входящих в ПРТБ «Поле» и «Степь».
В августе 1958 г. состоялась защита сразу двух эскизных проектов. Проект БР-210 (защищался повторно) получил индекс ГАУ 2У654; БР-211 проходил под индексом 2У659. Замечания к проекту были, но их устранение не вызывало больших трудностей. Кроме того, предлагалось на этапе технического проекта в состав ПРТБ «Поле» (2У654) ввести дополнительную машину-сборки 2У655 для обеспечения подготовки к выстрелу снарядов с радиолокационным взрывателем.
Зато машину-сборки для ракетного комплекса «Филин» (2У656) перенесли в ПРТБ «Степь» (т.е. ракетные и артиллерийские системы разделились). Что касается оборудования для жизнеобеспечения комплекса, то оно обновилось, и количество штатных элементов базы значительно увеличилось.
Сразу после защиты эскизного проекта вышло распоряжение Сталинградского совнархоза7. В нем говорилось:
*... СМ РСФСР обязал:
1. Московский совнархоз (так в документе, на самом деле надо «Мособлсовнархоз». - Прим. авт.).
а) в первом квартале 1959 г. силами специального конструкторского бюро (СКТБ) разработать чертежи автономных кузовов для подвижных ремонтно-технических баз «Поле» и «Степь» по техническому проекту специального конструкторского бюро завода 221;
б) изготовить на заводе №11 автономные кузова для опытных образцов:
- «Поле» во II квартале 1959 г.;
- «Степь» в IV квартале 1959 г.
2. Сталинградскому совнархозу:
а) в III квартале 1958 г. выдать технический проект «Поле»;
б) в IVквартале 1958 г. выдать технический проект «Степь».
Председатель совнархоза И. Синицин».
Сроки, указанные в п.1.6), противоречат назначенным ранее. Их перенесли в связи с настойчивостью начальника ГУОК МСМ Н.И. Павлова. НИИ-504 МРТП из-за сложности разработки системы тоже не мог вовремя поставить контрольно-поверочную аппаратуру в машины-сборки.
Как видно из документа СМ РСФСР, Московский областной совнархоз к осени 1958 г. имел в своем составе СКТБ, но только не при ММЗ, а как самостоятельное подразделение с опытным заводом №11. Это требует пояснения. Дело в том, что на основании постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 13 мая 1958 г. СКТБ было выведено из состава ММЗ и получило для себя производственную территорию опытного завода №11 на окраине «Старых Мытищ», в Леонидовке. СКТБ и опытному заводу предписывалось выпускать специальные автономные кузова с обеспечением микроклимата (отопление, охлаждение, влажность).
Конструкторской группе Л.М. Виноградова (затем на базе этой группы было создано КБ-16) в конце 1958 г. пришлось вновь засучить рукава и разделиться на две неравные части. Более многочисленная группа специалистов находилась в командировках в Московской области, другая - в Сталинграде. В Мытищах в так называемой «щитовой казарме» выпускали рабочую документацию и проводили ее согласование с технологическими и другими службами. Расчетчики выполняли расчеты по термоизоляции кузовов с целью оптимального обеспечения заданного теплового режима хранения ЯБП.
Очень много времени тратилось на вынужденные переезды. Опытное производств СКТБ, как уже говорилось, из Мытищ переводилось ближе к г. Калининграду (ныне Королев), а «баррикадцы» жили в московских гостиницах в районе ВДНХ. По ходу сборки кузовов приходилось выезжать на консультации в СКБ МОП (Коломна), в НИИ-24 (Москва), в ЦКБ-34 (Ленинград), в НИИ-1 (Москва) и в другие организации.
Главный конструктор СКБ-221 Г.И. Сергеев строго спрашивал за все упущения в работе. Он часто навещал свою команду в Мытищах и в Калининграде. Каждый раз находил причины, чтобы «всыпать» как следует. И во всем, даже в ошибках производственников, снабженцев и кооператоров, он видел упущение конструкторов. Причем всегда обострял ситуацию с учетом происходящего в стране и в мире. Когда артиллерийские установки 2Б1 и 2АЗ прошли 7 ноября 1958 г. на параде по Красной площади, Сергеев сказал: «Наши стволы давно готовы. Видим их на параде, а снарядов к ним по вашей вине подвозить нечем».
Сборка кузовов на ММЗ проходила трудно, с затратой больших сил, а с перебазированием сборки на новый опытный завод №11 вообще замедлилось. Вот как описывает производственный процесс того времени ветеран СКТБ В.В. Плотников.
«... В 1958-1959 гг. работал лишь один пролет производственного корпуса площадью 3000 кв. м с мостовым краном. Здесь производились сварочно-сборочные работы. Кроме этого на отведенном участке находились: небольшое примитивное низкое здание механического цеха; старое разбитое небольшое здание автомобильной мастерской; два отдельно находящихся полуподвальных помещения для хранения металла, комплектующих покупных изделий и ГСМ; была своя котельная с топками «под уголь»5.
Вот в таких условиях требовалось выполнение качественной работы! Но кузовщики верили в свое предприятие. Надежду вселяло одно необычное обстоятельство. Рядом находилась всесильная организация СП. Королева. Она росла прямо на глазах, подчиняя к себе одно за другим соседние предприятия. Так случилось, например, с Центральным конструкторским артиллерийским бюро - ЦНИИ-58 (руководитель - генерал-полковник ИТС В.Г. Грабин). Когда дело дошло до СКТБ с опытным заводом №11, то в ОКБ-1 эту территорию не передали, так как подготовка к запуску в космос первого человека и развитие атомной промышленности были одинаковыми по значимости для государства.
В III квартале 1959 г. цельнометаллические кузова машин 2У655,2У657,2У658, смонтированные на шасси ЗИЛ-157 для ПРТБ «Поле», доставили на завод «Баррикады». К этому времени в ОКБ-221 были выпущены рабочие чертежи и другие документы для внутреннего оборудования кузовов.
По результатам осмотра ОТК внешней приемки была составлена рекламация на качество кузовов. Для устранения недостатков из Калининграда пришлось командировать слесарей. Вторая задержка произошла, когда в 4-м цехе в кузовах установили оборудование и сборки, изготовленные «баррикадцами». А специального оборудования, поставляемого по кооперации, еще не было. Сборку заморозили. Вот справка, отправленная местному совнархозу, о состоянии дел по ПРТБ «Поле» на 19января 1960 г.: «... В соответствии с графиком работ ГКОТ НИИ-137 производит корректировку КД аппаратуры. Приказом ГКОТ №301 от 10.08.59 г. срок поставки перенесен на второй квартал 1960 г.»9
Только во втором полугодии 1960 г. машины 2У655, 2У657, 2У658 отправили в одну из воинских частей на дальнейшую комплектацию теперь уже всего комплекса ПРТБ «Поле». Воссоединилась ли эта база с основными артизделиями 2Б1, 2АЗ, которые так и не были приняты на вооружение, неизвестно. Одно можно констатировать, что труд и опыт сотен специалистов были использованы для другого комплекса - ракетной ПРТБ «Степь».
Конструкторы ОКБ-221 (по инициативе атомщиков в середине 1959 г. СКБ-221 получило статус ОКБ) переключились на изготовление машин 2У656, 2У660, 2У661, 2У662 для ПРТБ «Степь». Все «опять повторилось с начала».
К работам на опытном производстве СКТБ для исключения рекламаций присоединился представитель военной приемки №1079 (основана при заводе «Баррикады» в 1930 г.) инженер-лейтенант Б.Г. Колбин. Много лет он затем курировал разработку и изготовление ПРТБ «Степь».
Пошел второй год пребывания конструкторов завода «Баррикады» в Калининграде. Кузова собирались медленно. То дефицитных материалов недоставало, то поставку шасси задержали автомобилисты. Главная трудность состояла в том, что сборка кузовов проводилась, как уже говорилось, одновременно со строительством и освоением новых мощностей. Вот почему все чаще стали появляться бумаги с грозным первым абзацем: «Во исполнение телеграфных указаний заместителя Председателя Совета Министров СССР тов. Устинова...» На время дела поправлялись, но вскоре опять заходили в тупик.
В конце 1959 г. конструкторы ОКБ-221 все же покинули гостеприимное Подмосковье, так как время сборки здесь цельнометаллических кузовов наконец-то завершилось.
Необходимо подчеркнуть, что 1960 г. стал судьбоносным для целого ряда ракетных комплексов. На этот момент было поставлено 25 комплектов комплексов «Марс», «Филин» - 36. Заказов на них больше не последовало. С этих комплексов постепенно снималась ответственные функции нанесения ядерных ударов по противнику.
РК «Ладога» - фронтовая двухступенчатая пороховая тактическая ракета ЗМ2, разработанная в СКБ-172 (г. Пермь) главным конструктором М.Ю. Цирульниковым - в 1960 г. проходила испытания на полигоне Капустин Яр. В результате испытаний ракету пришлось переделать. Эти доработки так раздосадовали ПИ. Сергеева, что он в конце концов отказался от размещения ГЧ «Ладоги» в своих машинах.
В 1959-1960 гг. проводились испытания РК «Онега» - управляемой одноступенчатой тактической баллистической ракеты ЗМ1, оснащенной пороховым двигателем. Она была разработана главным конструктором ОКБ завода №9 Ф.Ф. Петровым в 1958 г. Однако постановлением от 5 февраля 1960 г. комплекс «Онега» сняли с испытаний.
Ракета ФКР-1 для ВВС успешно прошла испытание с СБЧ (начало 1957 г.). Летом 1959 г. на вооружении состояло семь полков, в каждом из которых было по 20 ракет ФКР-1. Но претензий к ней имелось предостаточно: большое количество наземных агрегатов, малая их мобильность, а главное -уязвимость системы к воздействию помех противника.
Королевская ракета Р-11М, развертывание которой на стартовой позиции продолжалось более часа, имела недопустимый разброс по цели. Поэтому она была на вооружении всего в нескольких бригадах.
Оставался комплекс «Луна», который выпускался с 1960 г. Завод «Баррикады» должен был за год изготовить 100 пусковых установок 2П16 и 100 транспортных машин 2У663. Предназначение изделий ПРТБ только для РК «Луна» опять потребовало от конструкторов провести изменения в документации.
На сборку элементов ПРТБ «Степь» были потрачены январь-март 1960 г. В апреле на полигоне Капустин Яр состоялись заводские испытания машин, предназначенных для СБЧ комплекса «Луна». Несмотря на некоторую упрощенность программы испытаний, было сделано более сотни замечаний, устранение которых заняло полтора месяца. Наступил ответственный момент предъявления проекта на первый этап летных испытаний, которые прошли с 15 по 30 июня 1960 г.
Ходом испытаний постоянно интересовался начальник полигона гвардии генерал-полковник В.И. Вознюк. Заключение комиссии и В.И. Вознюка оказалось неоднозначным. Комиссия сделала ряд замечаний, таких как «...Сборочный зал не обеспечивает удобства работы, ...не выполняются временные требования,...проводка кабельных сборок выполнена не качественно»;«... машина-хранилище не обеспечивает герметичности, ... происходит запыление при транспортировке»; «...кузова утеплены пенопластом ФК-20, который, как оказалось, при нагревании выделяет аммиак»ю.
Таким образом, ставился под угрозу срыва намеченный график выдачи КД в серийное производство - 30 сентября 1960 г. Для выполнения требований генерала отведенного времени было явно недостаточно. Г.И. Сергеев сразу же инициировал на полигоне совещание в составе В.И. Вознюка, Н.П. Мазурова, С.Г. Кочарянца (к этому времени возглавил в КБ-11 разработки, в том числе оперативно-тактического назначения) и полномочного представителя ГРАУ инженер-полковника А.А. Никулина.
В результате обсуждения было решено снять временные характеристики работы расчета. Спешка в столь серьезном деле не нужна. Но удобство работы «необходимо создать, пенопласт ФК-20 заменить, герметичность обеспечить...»
Поскольку к ядерному «Марсу» военные потеряли всякий интерес, то элементы ПРТБ «Степь», предназначенные для этого комплекса, решили переделать под комплекс «Луна».
Август, сентябрь и октябрь 1960 г. проработали аврально, но по-прежнему не успевали выдать документацию технологам и цехам для изготовления установочной партии из семи комплектов ПРТБ «Степь». Директор завода «Баррикады» С.Н. Атрощенко каждый год обращался в местный совнархоз, в ГКОТ, в правительство РСФСР и выше с типовой обоснованной жалобой: «В течение ряда лет, народнохозяйственным планом на завод возлагается выполнение большой номенклатуры оборонных изделий.
Подавляющее большинство изделий проектируется в малых партиях и в единичных количествах, причем сроки выполнения этих изделий устанавливаются так, что вызывает необходимость параллельного ведения производства большого количества разнообразных изделий...
В связи с изложенным, прошу Вас рассмотреть предложения о снятии некоторых позиций и передать их изготовление другим предприятиям».
В том же 1960 г. он просил «передать изготовление ТМ 2У663, ПРТБ «Степь» и ... позиции на другие предприятия».
Понимая обстоятельства, решено было перенести серийное изготовление семи комплектов ПРТБ «Степь» на Тюменский судостроительный завод (он же №639), одновременно командировать туда специалистов завода «Баррикады», чтобы внести изменения в КД по результатам испытаний, а некоторые узлы вообще спроектировать заново. Этим, а также передачей КД и оказанием содействия конструкторам Судостроительного завода в организации производства занимались конструкторы ОКБ-221: С.Г. Полянский, В.В. Полянская, Л.Д. Андреева, В.И. Зайцев, В.В. Иноземцев, В.З. Кармий.
Сборка машин на Тюменском судостроительном заводе проводилась в четвертом цехе (как и на заводе «Баррикады»). Заместитель начальника цеха Карнейчук представил сталинградцам свой кабинет, где оперативно решались все возникающие вопросы, особенно с главным конструктором предприятия С. К. Стрекопытовым. Дело спорилось, и машины одна за другой сдавались заказчику.
В апреле 1961 г. прошли большие контрольные испытания (БКИ) машин 2У659, 2У662, 2У663. Замечаний было немного. В заключение отмечалось, что «БКИ подтвердили освоение заводом объектов 2У659 и освоение серийного выпуска в объеме программы 1961 г. по действующей документации»11.
С апреля 1960 г. комплекты ПРТБ «Степь» стали поступать в эксплуатацию.
В мае 1961 г. на Черниговском полигоне с привлечением одной из Нежинских войсковых частей прошли комплексные испытания всех изделий комплекса «Луна» во взаимодействии с ПРТБ «Степь», на которых присутствовало много гражданских и военных специалистов.
В конце октября 1961 г. две ПУ 2П16 и опытный комплект ПРТБ «Степь» успешно прошли испытания на Новой Земле. Примерно в то же время проводились испытания на Семипалатинском полигоне с целью проверки кондиционности боезапаса ЯО, где также были задействованы ПУ 2П16 и ПРТБ «Степь». Для осуществления пусков привлекли бригаду Прикарпатского военного округа. Всего выполнили пять пусков.
Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 20 апреля 1961 г. заводу «Баррикады» предлагалось изготовить пять комплектов ПРТБ «Степь» со сдачей во II квартале12. Возникло немало вопросов. Серийное изготовление набирало силу в Тюмени, а пять комплектов ПРТБ надо собирать «баррикадцам».
Сегодня это можно объяснить сложившейся политической обстановкой в мире - так называемым «Карибским кризисом». Советским правительством было принято решение о вооружении кубинцев ракетным и даже ядерным оружием. Известно, что на Кубе в 1962 г. находилось 12 комплектов РК «Луна» - 12 ПУ 2П16,60 ракет, из них шесть с ЯБП по 5 тнт каждая13. То есть без ПРТБ «Степь» нельзя было обойтись.
Руководство завода «Баррикады» вряд ли знало о подготовке оказания помощи Кубе и договор ГРАУ на изготовление пяти комплектов ПРТБ отправило в Москву без рассмотрения. Но договор вернулся. Его настойчиво заставили рассмотреть. С протоколом разногласий он опять отправился в Москву. Главным в сопроводительном письме завода было нежелание производить комплекты ПРТБ в связи с «нецелесообразностью распылять производственные мощности», так как в то время выполнялись важнейшие государственные заказы. Почти до сентября 1961 г. шла переписка между ведомствами по этому странному заказу. В 1962 г. комплекты ПРТБ «Степь» все же изготовили в Тюмени, а осенью они побывали на Кубе.
А ОКБ-221 получило новое задание - разработать проект усовершенствованного комплекса «Луна-М». В приказе ГКОТ было сказано: «Одновременно приступить к проекту «Подвижной сборочной базы для окончательной подготовки и проверки СБЧ в условиях модернизации на основе ПРТБ «Степь» в связи с постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 16.03.61 г. №247-104 по отдельному ТТТ». Но от разработки ПРТБ для комплекса «Луна-М» (как и от серийного производства) удалось отказаться. Предусмотренные 590,0 тыс. рублей, Г.И. Сергеева не заинтересовали. Эту работу выполнили в СКТБ г. Калининграда.
В заключение подчеркнем следующее. Четырехлетние усилия конструкторов ОКБ (ЦКБ «Титан») не прошли даром. Машины «для автономной эксплуатации специальных боеприпасов» были созданы. Накопленный опыт и опробованные смежные связи пригодились. Совершенствование ПРТБ «Поле» и «Степь» было продолжено в других модификациях. Например, в разработанном НИИ-1 (МИТ), ОКБ-221 (ЦКБ «Титан»), КБ-11 (РФЯЦ-ВНИИЭФ) ракетном комплексе «Темп-С»; в созданном КБМ, ОКБ-221, КБ-11 ракетном комплексе «Точка»; при отработке артиллерийских снарядов с ЯБП к артсистемам калибра 203 мм «Пион», калибра 152 мм «Мета» и Д-20. ЦКБ «Титан» принимало самое непосредственное участие в отработке документации и согласовании примененных снарядов с ЯЗ в указанных изделиях с привлечением постоянного смежника.
Примечания
1. Губарева В. От сохи до ядерной дубинки // Наука и жизнь. - 2005, №5, с. 83-94.
2. БР-210 зарегистрирован 7 августа 1957 г. начальником отдела №6 В.И. Хейфецом.
3. Виноградов Леонид Михайлович (4.12.1931) окончил Сталинградский механический институт в 1954 г. Поступил на работу в СКБ-221 в марте 1957 г., где проработал до декабря 1965 г. Прошел путь от инженера-конструктора до начальника КБ. Под его руководством велись разработки ПРТБ «Поле» и «Степь», транспортных машин РК «Луна-М», первого в стране гидравлического автокрана грузоподъемностью 16 т (9Т35) для РК «Темп-С».
4. Материалы фонда ПО «Баррикады» №3582.
5. Полянский Сергей Григорьевич (19.08.1923). С 1947 по 1983 г. работал в ОКБ завода «Баррикады», где прошел путь от техника-конструктора до начальника группы. Участник разработок экскаватора, буровой установки БУ-40, береговой 130-мм пушки СМ-4, колесного хода 203-мм гаубицы Б-4М, главного калибра для линкора «Новороссийск», ПРТБ «Поле» и «Степь», крана 9Т35, ракетных комплексов «Луна-М», «Точка». Вел обслуживание производства РК «Темп-С».
6. ИндексБР-211 зарегистрирован 4 мая 1958 г.
7. №КС-581-1978 от 8 сентября 1958 г.
8. Плотников В.В. Воспоминания ветерана. -Мытищи, 2005.
9. ГАВО, ф.6575, on. 9, д. 37, л. 27.
10. Материалы фонда ЦКБ «Титан» №1844.
11. Материалы фонда ЦКБ «Титан», №2018.
12. ГАВО, ф. 6575, оп. 9, д. 52, лл. 103-108.
13. Куба с нами. - Волгоград, 2006.
