Теория огневого поражения противника некоторые итоги дискуссии
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 3/1996, стр. 15-21
Теория огневого поражения противника: некоторые итоги дискуссии
Генерал-полковник Н.М.ДИМИДЮК
В 1993-1995 годах на страницах журнала была развернута дискуссия по проблемам теории огневого поражения противника. В ходе нее высказывались различные, часто противоположные мнения. Редакция журнала обратилась командующему ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск генерал-полковнику Н.М.Димидюку с просьбой выразить мнение командования и штаба РВиА по наиболее важным проблемам.
ПОЯВЛЕНИЕ высокоточного оружия и его интеграция с новыми средствами разведки на базе автоматизированных систем управления привели к существенному повышению эффективности обычных средств поражения. Это вызвало значительные изменения характера, форм ведения военных действий и возрастание роли огневого поражения противника (ОПП). Превращение ОПП в один из решающих факторов, определяющих ход и исход операций, а в ряде случаев и войны в целом; обострило внимание к нему военных теоретиков ка^ в нашей стране, так и за рубежом. Одно из свидетельств тому - дискуссия по проблемам теории ОПП, развернувшаяся на страницах жур/Иала в последние годы.
Уже сейчас можно с уверенностью констатировать, что важность дискуссии состоит в ее практической направленности, поскольку были вскрыты насущные проблемы, требующие первоочередного решения. К числу этих проблем следует отнести: выявление особенностей боевых действий войск в условиях войн «высоких технологий», степени их влияния на процессы планирования и осуществления ОПП в операциях; обоснование сущности, содержания, способов, структуры и форм огневого поражения; определение структуры, содержания, этапов и принципов планирования ОПП; разработка единой методологии его планирования на различных уровнях управления; организация управления огневым поражением; выбор показателей и критериев эффективности поражения группировок и объектов противника.
Говоря об особенностях боевых действий войск в современных операциях, необходимо отметить, что к ним в первую очередь относятся: отсутствие непосредственного соприкосновения главных группировок войск в начале операции и отказ от их длительной концентрации на узких участках фронта; внезапное, согласованное и массированное применение всех имеющихся сил и средств поражения, а также подавления с целью уже в начале операций дезорганизовать управление войсками и оружием противника, нанести решительное поражение основным группировкам его войск и объектам тыла, захватить и удержать огневое превосходство; стремление достичь превосходства над противником на избранных направлениях за счет быстрого маневра войсками и огневыми ударами; ведение боевых действий мобильными группировками (часто на разобщенных направлениях) в целях быстрого использования результатов огневых ударов и завершения разгрома основных группировок войск противника.
Несомненно, что эти особенности не могли не вызвать необходимости уточнения сущности и содержание ОПП, изыскания новых способов, форм и методов его планирования и применения их в операциях.
Рассматривая сущность и содержание ОПП, многие авторы правильно отмечали, что в современных условиях оно осуществляется в неразрывной связи с радиоэлектронным подавлением управленческих, информационных, разведывательных систем и сетей противника. Опыт вооруженных конфликтов последних десятилетий показывает: комплексное использование огневых и радиоэлектронных средств позволяет значительно снизить поражающие возможности противника, уменьшить потери своих войск, серьезно затруднить восстановление боеспособности объектов, подвергшихся огневым ударам, и тем самым оказать большое влияние на ход операций.
Особенности военных действий в современных условиях потребовали поиска новых форм их ведения. В результате появились разведывательно-огневая операция, огневое сражение и огневой бой, суть которых рассмотрена в ряде статей .В ходе дискуссии отмечалось, что наряду с такой устоявшейся формой ОПП, как массированный огневой удар, для решения некоторых задач целесообразно применение сосредоточенных огневых удавов. Данное предложение, на наш взгляд, заслуживает внимания. Действительно, в определенных условиях обстановки может возникнуть необходимость поражения группировок войск не во всей полосе действий объединения, а лишь в отдельных районах (зонах) и притом только теми силами и средствами, которые в этих условиях готовы к нанесению удара с целью упреждения противника в открытии огня. Несомненно, нанесение сосредоточенного огневого удара потребует четкого взаимодействия привлекаемых соединений и частей ракетных войск, авиации, артиллерии и средств РЭБ. Успех будет на стороне того, кто лучше организует разведку, более скрытно и быстро подготовит удар, обеспечит твердое управление силами и средствами. От ракетчиков и артиллеристов это потребует настойчивого овладения способами подготовки ударов и огня в короткие сроки и на предельные дальности, поражения целей с первого пуска (выстрела).
Следовательно, изыскание рациональных способов подготовки и нанесения совместных огневых и радиоэлектронных ударов является актуальной задачей военной науки, а их практическая отработка - одной из важнейших задач оперативной подготовки войск и штабов. Кроме того, подготовка совместных ударов значительно повышает роль органов, планирующих и координирующих ОПП в операции, поскольку наряду с распределением усилий разнородных огневых средств на них возлагается координация огневых и радиоэлектронных ударов, четкое согласование которых между собой и с действиями войск должно существенно повысить эффективность ОПП и боевых действий в целом. Однако, как верно отмечали авторы ряда статей, главной задачей этих органов является согласование плана огневого поражения с целью, замыслом и решением на операцию, что может быть достигнуто лишь в том случае, если планирование ОПП будет осуществляться в органе управления общевойскового штаба - группе планирования и координации огневого поражения (ГП и КОП). Такая организация планирования должна претворить в жизнь общевойсковую направленность ОПП в операции, что позволит в полной мере реализовать огневую мощь объединения (соединения), четко согласовать усилия различных видов Вооруженных Сил и родов войск в интересах достижения целей и решения задач операции. Это сместит центр тяжести планирования ОПП в общевойсковое звено, где должны решаться вопросы, общие для всей полосы действий общевойскового формирования как оперативного, так и тактического уровня.
Важность дискуссии состоит также в осознании необходимости изменения принципов планирования ОПП и управления им. В ходе обсуждения правильно отмечалось, что господствовавший до настоящего времени объектовый принцип планирования ОПП, оправдавший себя в годы Великой Отечественной войны (когда противоборствующие группировки войск длительное время находились в непосредственном соприкосновении друг с другом, а время подготовки операций исчислялось неделями и даже месяцами), по существу подменяет управление войсками (силами) управлением оружием и больше подходит для детального планирования. Подчёркивалось, что зональный принцип планирования, а следовательно, и осуществления ОПП отвечает маневренному характеру современных операций и появлению на вооружении армий разведывательно-ударных (огневых) систем и комплексов, способных в назначенных зонах ответственности отслеживать группировки противника и поражать в них наиболее важные объекты. Однако вполне очевидно, что переход к зональному принципу возможен лишь на основе глубокой интеграции средств (систем) разведки и поражения на базе автоматизированных систем управления, а также создания на этой основе гибких и устойчивых структур - разведывательно-огневых систем общевойсковых формирований. При существующем техническом оснащении реализация этого принципа возможна лишь частично в рамках зонально-объектового принципа планирования ОПП, который в значительной мере свободен от недостатков объектового и обладает рядом достоинств зонального.
Вместе с тем необходимо иметь в виду, что введение в практику зонально-объектового принципа, предоставляющего широкую инициативу командирам и штабам в выборе объектов поражения в назначенных им зонах ответственности, не означает отказа от централизации при планировании и осуществлении ОПП в операции. Во-первых, это непосредственно вытекает из определения операции как формы военных действий, проводимой по единому замыслу и плану. Во-вторых, только определенная степень централизации при планировании и осуществлении ОПП может обеспечить четкое согласование его по целям, задачам и времени с действиями войск. В-третьих, объединение усилий разнородных сил и средств огневого поражения и радиоэлектронного подавления в интересах достижения цели операции и решения оперативно-тактических задач возможно только при централизованном планировании применения и координации их действий из единого центра. Следовательно, речь может идти о рациональной степени централизации, которая, не сковывая инициативы подчиненных инстанций, обеспечивала бы планирование ОПП в операции.
Как подчеркивалось в ходе дискуссии, многие вопросы ОПП, общие для всей полосы действий формирования, будут характерны не только для оперативного, но и для тактического уровня, функции которого ранее обычно ограничивались областью детального планирования. Вследствие этого, на наш взгляд, наименование «общевойсковое планирование» (вместо «общее») более точно отражает суть и содержание этого вида планирования так же, как наименование «видовое (родовое) планирование» (вместо «непосредственное») - суть и содержание планирования ОПП, выполняемого командующими и штабами объединений видов ВС (начальниками и штабами родов войск и специальных войск), которые наряду с решением общих вопросов по боевому применению формирований вида ВС (рода войск, специальных войск) в операции осуществляют детальное планирование боевых действий сил и средств, оставшихся в непосредственном подчинении общевойскового командующего (командира).
Таким образом, проблема степени централизации планирования ОПП непосредственно связана с его рациональной структурой, которая должна отражать не только сущность и содержание работ, выполняемых в каждом звене управления, но и обеспечивать необходимую степень детализации данных, определяемых в этих звеньях. Несомненно также, что последняя будет зависеть от принятого принципа планирования, характера разведывательных данных и времени. Поэтому обоснование целесообразной степени централизации, рациональной структуры планирования ОПП и управления им в операции является одной из первоочередных задач военно-научных исследований.
В ходе дискуссии прозвучало мнение (с которым трудно не согласиться): для общевойскового планирования ОПП в современных операциях, как правило, характерно наличие только общих данных о группировках и объектах противника, что в большинстве случаев делает невозможным применение объектового принципа планирования с требуемой эффективностью. Поэтому использование порядка и правил, принятых при видовом (родовом) и детальном планировании, в ходе общевойскового планирования ОПП оказалось неприемлемым. Отсюда вытекает необходимость разработки единой методики общевойскового планирования ОПП, при использовании которой все виды ВС и рода войск «понимали бы» друг друга. Она может быть разработана на основе расчетных (эталонных) единиц для измерения объема огневых задач и ударных (огневых) возможностей средств поражения (расчетный объект, расчетное средство поражения и расчетный бое припас), что, как показывает практика планирования ОПП в штабах РВиА, значительно повышает его оперативность.
Планирование же участия в ОПП сил и средств, остающихся в непосредственном подчинении общевойсковых командующих (командиров), а также планирование в зонах ответственности должно быть только детальным. Хотя существующие методики оперативно-тактических расчетов и позволяют проводить видовое (родовое) и детальное планирование, следует, однако, признать, что они сложны, громоздки, не позволяют реализовать зонально-объектовый принцип планирования, поскольку в их основу положен объектовый (централизованный) принцип осуществления ОПП. Следовательно, совершенствование методик должно быть направлено, с одной стороны, на упрощение, а с другой - на достижение возможности использования при различных принципах планирования, что ускорит внедрение в войска, уменьшит объем расчетов, сократит время планирования.
В ходе дискуссии предлагалось в работе ГП и КОП выделить ряд этапов, отвечающих содержанию и последовательности решения задач общевойсковым командующим (командиром), а также группой общего оперативного планирования. Несомненно, это позволит более четко сформулировать задачи группы на каждом из этапов планирования, определить порядок ее взаимодействия с должностными лицами объединения и органами управления, участвующими в планировании операции и огневого поражения в ней, облегчит формализацию циркулирующих в сетях управления информационных и управляющих потоков, что, бесспорно, повысит эффективность управления ОПП в целом.
Формализация должна упростить специальное математическое и программное обеспечение для перспективных комплексов средств автоматизации информационно-расчетной и логико-аналитической деятельности должностных лиц группы. Это особо актуально в связи с ее функционированием при остром дефиците времени. Последний объясняется, во-первых, вскрытием подавляющего большинства основных объектов поражения лишь с началом операции, а во-вторых, возможностью вывода из строя ряда пунктов управления и средств поражения, предназначенных для выполнения плановых задач, что потребует восстановления управления, оперативной корректировки плана ОПП в операции и перенацеливания сохранившихся средств поражения на наиболее важные объекты. Если при этом учесть, что должностные лица группы будут выполнять свои обязанности в стрессовых условиях (нервное и физическое перенапряжение), то становится ясно, насколько остро стоит проблема автоматизации процессов планирования ОПП и управления им в ходе операции. Очевидно также, что появление нового планирующего и координирующего органа потребует внесения определенных изменений в работу общевойскового командующего и командующих (командиров) объединений (соединений) видов ВС (начальников родов войск и специальных войск) при подготовке и ведении операции. Так, данные об огневых возможностях войск и сил, предложения об их целесообразном распределении между объединениями (соединениями), участии в осуществлении огневого поражения могут представляться непосредственно в группу. Это позволит общевойсковому командующему получить предложения по организации ОПП в операции уже в интегрированном виде, что существенно упростит и ускорит выработку замысла, а также принятие решения на операцию. Последнее не умаляет роли командующих (командиров) объединений (соединений) видов ВС (начальников родов войск и специальных войск), которые получат возможность больше времени уделять подготовке войск и сил к участию в операции и контролю за ней.
Несомненно, что вопросы рациональной организации работы ГП и КОП и ее интеграции в существующую систему органов управления должны быть опробованы в ходе оперативной подготовки штабов и на учениях. С этой точки зрения целесообразно проведение ряда исследовательских тренировок и учений, в ходе которых должны быть уточнены функции этой группы, методы ее работы и порядок взаимодействия с другими органами, планирующими операцию и ОПП в ней, штабами объединений (соединений) видов ВС, родов войск и специальных войск, а также аналогичными группами вышестоящего и нижестоящего уровней.
B ходе дискуссии излишне, на наш взгляд, акцентировалось внимание на такой функции ГП и КОП, как решение распределительных задач, причем последние, как правило, сводились к распределению объектов между средствами поражения. Нет сомнений, что эта функция занимает значительное место в работе ГП и КОП, но она будет связана прежде всего с определением долевого участия объединений (соединений) видов ВС, родов войск, специальных войск, распределением объема огневых задач между ними, а также огневых задач, сил и средств огневого поражения по направлениям действий войск и оперативным задачам. Важнейшие функции группы в ходе операции будут состоять: в контроле за осуществлением ОПП, подготовке предложений по уточнению порядка повторного нанесения ударов по объектам, оказавшимся непораженными; организации доразведки группировок и объектов, назначенных для поражения; координации огневых и радиоэлектронных ударов, наносимых разнородными силами и средствами, а также действий этих средств и войск. Поэтому группа должна функционировать при подготовке и ведении всей операции (когда решается основной объем задач по координации усилий разнородных сил и средств огневого поражения и радиоэлектронного подавления), а ее состав должен оставаться постоянным.
Значение координирующей функции группы особенно возрастает при реализации зонально-объектового принципа планирования ОПП. В первую очередь она должна обеспечить: четкую координацию огневых ударов средствами старшего начальника в зонах ответственности нижестоящих звеньев; согласованность действий огневых и радиоэлектронных средств авиации, ракетных войск и артиллерии, войск ПВО и специальных войск, а на приморских направлениях и сил флота при нанесении сосредоточенных и массированных огневых ударов.
Потребность в согласовании плана ОПП в операции с ее целью и замыслом приводит к важному выводу о необходимости взаимосвязи показателей, характеризующих ожидаемые результаты огневого поражения, и операции в целом. Кроме того, должна предусматриваться возможность интеграции показателя эффективности ОПП в общевойсковой критерий, на основе которого вырабатывается замысел и решение на операцию. Учитывая, что этим критерием является соотношение сил сторон, рассчитываемое через боевые потенциалы группировок войск, в качестве показателя эффективности поражения группировок противника, как верно подчеркивалось рядом авторов, может рассматриваться степень снижения боевых возможностей группировок, мерой которой в настоящее время принято считать математическое ожидание степени снижения их боевого потенциала.
Некоторые авторы предлагали устанавливать фиксированные, или «рабочие значения» этого показателя, что, на наш взгляд, нецелесообразно. Как известно, раньше при планировании ОПП в общевойсковых штабах использовалась среднерасчетная оперативно-тактическая единица степени ОПП, которая в наступлении принималась соответствующей поражению 80% основных объектов из состава группировки противника и включающей 60% уничтожаемых и 20% подавляемых объектов. Опыт использования этого показателя в оперативной работе штабов свидетельствует о трудностях, которые возникают, когда действительное соотношение уничтожаемых и подавляемых объектов отличается от расчетного. Например, не ясно, как характеризовать ожидаемую степень поражения группировки, если в ее составе поражаются те же 80% основных объектов, но из них уничтожается не 60%, а 20. Аналогичные сложности возникают и в тех случаях, когда расчетная степень поражения характеризуется какими-либо другими двумя параметрами, например степенью снижения боевого потенциала группировки и математическим ожиданием числа поражаемых основных объектов. Не избежать подобных трудностей даже тогда, когда расчетная степень поражения характеризуется только одним параметром, например математическим ожиданием числа поражаемых основных объектов, поскольку в ряде случаев значение требуемой степени поражения может оказаться больше единицы, что противоречит ее определению как доли поражаемой части группировки.
Следовательно, установление среднерасчетных (фиксированных, «рабочих») степеней поражения не облегчает, как полагают некоторые авторы, а усложняет расчеты, связанные с планированием ОПП, искажает физический смысл используемых параметров и вносит неопределенность в их толкование. Безусловно, правы те, кто утверждает, что определять требуемую степень поражения группировок противника надо не с использованием фиксированного показателя, а исходя из конкретного боевого состава своих войск, их возможностей при решении поставленных задач, состава, укомплектованности и возможностей войск противника, а также ожидаемого характера его действий. Однако учет этих параметров станет возможным лишь в том случае, если боевой потенциал группировки будет включать не только количественные, но и качественные характеристики ее частей, возможности систем управления, обеспечения, маневренные возможности войск и др. Опыт войны в зоне Персидского залива убедительно показывает, что качественные параметры, технологическое превосходство способны свести на нет перевес другой стороны в численности войск и вооружений. Поэтому использование боевых потенциалов различных формирований, основанных только на учете количества и огневой мощи средств поражения, не отражает боевых возможностей группировок войск.
На необходимость объективной оценки боевых потенциалов формирований войск указывает и следующее обстоятельство. Широко распространено утверждение, что успех операции является неубывающей функцией нанесенного противнику ущерба. Однако, на наш взгляд, это справедливо лишь постольку, поскольку он отражает потери, наносимые объектам, определяющим ударную силу, огневую мощь и оперативную устойчивость группировок, что с особой остротой ставит вопрос о необходимости учета важности объектов из состава войсковых группировок, оценка которой также невозможна без количественных и качественных характеристик боевых потенциалов поражаемых объектов.
Таким образом, результаты дискуссии показывают, что при оценке эффективности огневого поражения группировок противника целесообразно использовать простой показатель, имеющий наглядную физическую интерпретацию и легко интегрируемый в общевойсковой критерий, применяемый при планировании операции, - математическое ожидание степени снижения боевого потенциала группировки. Он должен объективно отражать огневые, разведывательные, маневренные и другие возможности группировок, характеризующие их ударную силу в наступлении и оперативную устойчивость в обороне. Следует, наконец, признать, что не все еще сделано в обосновании требуемого соотношения сил сторон в операциях различного вида и масштаба, когда боевые возможности группировок войск выражаются через их боевые потенциалы. При решении этой проблемы должен быть в полной мере учтен опыт военных конфликтов последних десятилетий, и определяющая роль в ее решении принадлежит военной науке.
Важным, на наш взгляд, является сближение точек зрения специалистов видов Вооруженных Сил и родов войск, прежде всего ВВС и Сухопутных войск, относительно задач удара (стрельбы) и критерия поражения групповых объектов. Их синтез позволил определить, что требуемая степень поражения объекта, т.е. минимальный ущерб, который должен быть нанесен ему для решения той или иной задачи удара (стрельбы), определяется структурой объекта. Для однородных групповых объектов степень поражения, при которой объект изменяет состояние своей боеспособности, задается числом (долей) уничтожаемых элементарных целей, а для неоднородных - их перечнем (комбинацией), причем таких комбинаций может быть несколько. При этом считается, что если хотя бы одна цель из состава перечня не поражается, объект сохраняет боеспособность и в состоянии выполнять задачи по предназначению.
Следовательно, для современных групповых объектов требуемая степень поражения не может быть задана одним числом. Это обстоятельство, вполне допустимое в научно-исследовательской работе, серьезно усложняет применение понятия «степень поражения объектов» в ходе планирования ОПП в общевойсковых штабах и штабах объединений (соединений) видов ВС (родов войск и специальных войск). Такого, по образному выражению одного из участников дискуссии, «в войсках не потянут». Опыт оперативной подготовки штабов РВиА СВ свидетельствует о том, что в интересах планирования ОПП это и не требуется: оно может успешно осуществляться с использованием только понятия «задачи удара или стрельбы» (уничтожение, разрушение и др.) и отвечающих им норм расхода боеприпасов. Такой подход позволяет, не искажая оперативно-тактического и физического смысла решаемых огневых задач, исключить из практики планирования ОПП понятие «степень поражения объекта» и упростить используемый понятийный аппарат.
Таким образом, дискуссия выявила необходимость и неизбежность серьезных изменений в практике планирования и осуществления ОПП в операциях. Однако они должны базироваться на глубоких теоретических проработках, проводимых в видовых и родовых академиях, институтах, результатах их проверки на исследовательских учениях и в ходе оперативной подготовки штабов. Необходимо подчеркнуть, что, к сожалению, круг участников дискуссии оказался ограниченным представителями ввузов и научно-исследовательских учреждений. В последующем было бы желательно услышать мнение представителей войск, накопивших в ходе боевой и оперативной подготовки определенный опыт планирования и осуществления ОПП в операциях.
В заключение хотелось бы поблагодарить редакцию журнала за возможность широкого обсуждения важнейших проблем теории огневого поражения противника в современных операциях и выразить надежду, что, учитывая важность и актуальность проблематики, дискуссия будет продолжена.
