Флот России в Русско-японской войне уроки поражения
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 3/2004
Флот России в Русско-японской войне: уроки поражения
Капитан 1 ранга запаса М.Н. ВОЛЖЕНСКИЙ
Капитан 1 ранга в отставке В. В. ЗАБОРСКИЙ
ДЛЯ РОССИИ 100-летняя годовщина начала Русско-японской войны не является ни знаменательной, ни тем более радостной. Вся история этой войны досконально изу-чена и хорошо известна, и вроде бы незачем возвращаться к «воспоминаниям» об этом печальном и трагическом для нас отрезке российской истории.
Однако, полагаем, все же было бы интересным и полезным еще раз вернуться к рас-смотрению отдельных проблем и обстоятельств развязывания Русско-японской войны, опираясь на выполненные в свое время различными историками, военными специали-стами и теоретиками оценки обстановки в России, ее военном и военно-морском ве-домствах к началу войны, анализы причин поражений российской армии и особенно флота, а также на сделанные выводы и извлеченные уроки проигрыша войны, которые и сегодня могут быть уточнены и скорректированы. Причем рассмотрение провести именно с некоторой коррекцией и проецированием этих оценок и анализа в сравнении и применительно к военно-политической и экономической обстановке в стране сегодня, состоянию ее Вооруженных Сил и Военно-Морского Флота. По нашему мнению, вы-воды и уроки поражения России в этой войне, - прежде всего причины и обстоятель-ства разгрома ее флота в их принципиально-мировоззренческой и военной сущности, - остаются актуальными сегодня и останутся таковыми в обозримом будущем.
В статье сделана попытка, аккумулировав некоторые результаты вышеуказанных оценок, анализа и выводов, рассмотреть и проанализировать как бы через призму по-ражений российского флота, особенно в Цусимском сражении, почему великая миро-вая и морская держава Россия оказалась побежденной островной, сравнительно не-большой страной с неразвитой промышленно-производственной базой, к тому же не имеющей собственных природных ископаемых сырьевых, в том числе энергоресурсов, только что вышедшей на международную арену из продолжавшегося столетиями фео-дального состояния и самоизоляции от внешнего мира. А также, почему российский военный флот не выполнил возложенных на него задач, что и явилось, заявим об этом сразу, одной из главнейших причин неудачного для страны исхода этой войны.
Кроме того, представляет интерес еще раз проиллюстрировать взаимосвязь боевого потенциала военного флота, как особо специфического вида ВС, с конкретными напра-вленностью и содержанием внутренней и внешней, в том числе морской (правильнее, видимо, «военно-морской») политики страны, общей организацией государственного управления, эффективностью функционирования его управленческих систем и конечно состоянием экономики. Именно база государственного управления и экономические возможности обороноспособности (применительно к флоту - в первую очередь воз-можности кораблестроения и вооружения, требуемая инфраструктура обеспечения) и вытекающие из международной обстановки и угроз стране задачи ВС и флота - первич-ны. Боевое могущество, потенциал и возможности ВС, военного флота (и других флотов) с его доктриной применения, концепциями строительства, организационного построе-ния, подготовки к войне и пр. - вторичны. Они были полностью взаимозависимы от вы-шеперечисленных факторов и условий государственного управления в эпоху Русско-японской войны, остаются и будут также взаимозависимы и в наши дни, и в будущем.
Заслуживает внимания направленность внешней политики и энергичность дейст-вий правительственных и военных кругов Японии по подготовке к войне. Так, после разгрома Китая, в декабре 1895 года японским парламентом принимается «послевоенная программа вооружений», по которой планировалось «состав военного флота утро-ить, армию удвоить» и подготовить вооружённые силы к началу войны против России в 1902-1903 годах. В результате исполнения этой программы в Японии за период с 1895 по 1903 год численность сухопутных войск возросла в три раза,- до 600000 чел., тоннаж флота увеличился более чем в четыре раза, - до 278000 тонн. В связи с отсутствием в Японии серьезной производственной базы было решено заказать на передовых судо-строительных фирмах Англии, США, Франции и Италии крупные «ударные» по ны-нешней терминологии корабли (броненосцы и броненосные крейсера) на сумму 95 млн иен. Однако уже в конце 1896 года сумма ассигнований на закупку кораблей была уве-личена еще на 148 млн иен. Финансирование японских судостроительных программ обеспечивалось китайской контрибуцией и займами, которые предоставили Японии крупные английские и американские банки. Парадокс этой финансовой японской «си-туации», по некоторым сведениям, состоял в том, что своевременность выплат Японии по китайской контрибуции вопреки здравому смыслу поддерживалась МИД России. С 1895 года по 1903 год Японией было закуплено 24 крупных корабля: эскадренных броненосцев - 6; броненосных крейсеров - 8; легких крейсеров - 10. В 1902 году формирова-ние военного флота Японии было в основном закончено. Показательно, что в послед-нем предвоенном 1903 году Япония тратила около 70 процентов годовых средств, выде-ляемых на содержание флота, исключительно на его боевую подготовку.
Представляет интерес, какие же меры принимались правительством России в срав-нении с японским по подготовке к приближающейся войне? Надо сказать, что в рос-сийских планах на случай войны с Японией военному флоту отводилась главенствую-щая роль, что было совершенно правильно. Но, сразу же скажем, возложенные на него задачи флот не выполнил, что является, повторяем, одной из основных (но, подчерки-ваем, чисто военных) причин поражения России, которая потеряла, в войне основные силы своего флота. Полный комплекс причин поражения гораздо обширнее и глубже, - это тема отдельных обстоятельных рассуждений, - а вот, почему наш флот оказался неспособным противостоять японскому - рассмотрим и проанализируем подробнее.
Следует отметить, что Россия создавала свой военный флот как бы «не спеша» и ориентировала его для борьбы с флотами сразу всех вероятных противников (Англия, Германия, Турция, Япония) на всех театрах - Северном, Балтийском, Черном, Сре-диземном морях и Тихом океане. Первая российская 20-летняя программа судострое-ния была принята ещё в 1881 году и ориентировалась исключительно на отечествен-ную производственную базу. В связи с быстрым ростом германского флота в 1895 го-ду Морское министерство настояло на принятии промежуточной программы судостроения на сумму 149 млн руб. для Балтийского флота, распланированной на пе-риод 1895-1902 годов. Однако уже к концу 1895 года взгляды российского правитель-ства на положение дел на Дальнем Востоке изменились. Особое совещание прави-тельства России в ноябре 1895 года своевременно констатировало: «...Образ действий Японии обнаружил самые сильные завоевательные стремления...» и сделало следующие обоснованные выводы и предложения:
Первое. Япония подгоняет окончание своей судостроительной программы к срокам окончания Сибирского пути, что указывает на возможность вооруженного столкнове-ния в 1903-1906 годах.
Второе. Япония всеми силами будет стремиться перебросить на материк свою ар-мию, а потому в войне флоту будет принадлежать первенствующая роль на театре во-енных действий.
Третье. России необходимо теперь же выработать программу судостроения для Даль-него Востока таким образом, чтобы наш флот там превышал значительно японский.
Несмотря на правильность, полную ясность и своевременность сделанных в нояб-ре 1895 года выводов и предложений, только в декабре 1897 года тем же Особым сове-щанием снова было подтверждено правильное решение: главные силы флота должны быть на главном театре, каковым для данного времени является Дальний Восток. Этим же решением установлен потребный состав эскадры Тихоокеанского флота. 20 февра-ля 1898 года высочайше утверждена дополнительная программа судостроения с чрез-вычайным ассигнованием на ее выполнение 90 млн руб. (всего по программам 1895 и 1898 годов планировалось израсходовать на флот 250 млн руб.).
По непонятным причинам за временную конечную рубежную основу всей про-граммы подготовки России к войне был почему-то принят странный «прогноз мини-стерства финансов», главным стратегическим просчётом которого являлось утвержде-ние якобы о невозможности Японии подготовить вооруженные силы к началу войны ра-нее 1905 года «в связи с необеспеченностью финансирования». Мнение Управляющего Морским министерством и Главного морского штаба (ГМШ) игнорировались. Однако российские финансисты не учли возможности получения Японией крупных займов от иностранных банков. Соответственно планы подготовки к войне всех российских го-сударственных организаций и учреждений, ответственных за подготовку вооружённых сил и обеспечивающей армию и флот инфраструктуры, ориентировались на 1905 год. Также и при формировании программ подготовки Тихоокеанского флота к боевым действиям исходили из этого срока, к которому планировалось завершить программы строительства кораблей, береговых батарей на Ляодунском и Квантунском полуостро-вах, дорог, подъездных путей, казарм и хранилищ, оборудование мест стоянок флота в Порт-Артуре, строительство дока и судоремонтного предприятия для ремонта круп-ных боевых кораблей. Странно, но при планировании подготовки Тихоокеанского флота к войне на 1905 год не предусматривались время, финансовые и материальные средства для боевой учебы флота (боевой подготовки) в целях достижения их слажен-ности, отработки взаимодействия с береговой артиллерией, системой наблюдения и связи в районах базирования флота на Ляодунском полуострове и Владивостоке.
К сожалению, причудливое сочетание несогласованных и противоречивых мнений и взглядов морских, военных и правительственных кругов России по оценке действо-вавших в то время угроз, на формы и способы вооруженной борьбы на море, развитие кораблестроения и боевых средств флота, а также раздоры при подготовке и принятии судостроительных программ, предопределили ошибки в определении требуемых кора-бельного состава флота и основных боевых и технических характеристик кораблей и их вооружения. Вот как выглядели отдельные краткие извлечения из концептуальных до-кументов', отражающих оперативно-стратегические взгляды российского правитель-ства, Морского министерства и ГМ Ш - своего рода морская доктрина тех лет, которая в России, увы, не была принята официально.
При войне с Англией или Германией, морские бои с английским «Гранд Флитом» или германским флотом «Цур Зее» в открытом море не предусматривались, но планирова-лось сйерэсмеанке их на заранее оборудованных минно-артиллерийских позициях Бал-тийского театра.
При войне с Японией основным видом боевых действий на море считалась крейсер-ская война на коммуникациях в интересах нарушения, прежде всего, морских перево-зок Японии, как островного государства.
Однако командование Тихоокеанского флота с его довольно сильным боевым даром ударных кораблей-броненосцев почему-то уделяло второстепенное внимание вариантам крупных боевых столкновений с основными «ударными» силами японского флота («генеральному сражению» по терминологии еще времен линейной тактики Госта) и необходимости их отработки, поскольку крейсерская война на коммуникаци-ях островной страны может быть успешной только при разгроме или серьезном ослабле-нии главных сил флота противника.
Анализ боевых характеристик и возможностей кораблей российского флота (без Черноморского флота) к началу войны позволяет сделать следующие выводы:
корабельный состав флота был количественно многочисленным, но разнородным («разношерстным»): из 48 кораблей 1-2-го рангов, числившихся в строю на момент начала войны, в условную «боевую линию» могли быть поставлены не более 19 броне-носцев, существенно различающихся по предназначению, срокам службы, типам и бо-евым возможностям;
из состава «боевой линии» только 50% кораблей имели срок службы менее пяти лет, тогда как в японском флоте все корабли «боевой линии» имели срок службы менее пя-ти лет, были современными и однотипными.
Здесь сразу же следует пояснить, что в соответствии с действующим в то время Бер-линским трактатом 1879 года, российские боевые корабли не имели права прохода Чер-номорских проливов. Тем самым Россия была лишена возможности межтеатрового ма-невра корабельными силами с Черноморским флотом. По этой причине довольно силь-ный и многочисленный Черноморский флот вынужденно бездействовал и не мог помочь своими кораблями Тихоокеанскому флоту в подготовке и ходе войны. «Хитрые европейские политики» при беззубости российского МИД, равнодушии и аморфности государственной власти вместо напористости и жесткости в проведении во внешней по-литике ее военно-морской составляющей в интересах России, делали все, чтобы затруд-нить объединение российской военно-морской силы в требуемом по обстановке регио-не Мирового океана. В итоге царскому правительству не удалось заставить Турцию (при поддержке ее Англией) пропустить корабли Черноморского флота через проливы.
Академик А.Н. Крылов дает емкую оценку системы планирования развития и стро-ительства российского флота в последнее двадцатилетие XIX века: «Учреждения, веда-ющего «морской политикой» в части стратегической подготовки флота (в соответствии с его назначением в общей системе обороны и военных государственных задач), не бы-ло ...деятельность, в смысле создания флота, была характерным образцом бесплановой растраты государственных средств, подчеркивая полную непригодность самой орга-низации и системы управления флотом и Морским ведомством», (запомним эту оцен-ку знаменитого кораблестроителя и военно-морского ученого в смысле ее перманент-ной смысловой актуальности в том или ином формате в последующие исторические периоды нашей страны, сегодня и, возможно, в будущем)
В вооружении и боевых средствах кораблей также имели место ряд недостатков и просчетов, но особенно серьезные, можно сказать, роковые ошибки, обусловившие, фа-ктическую небоеспособность наших кораблей были допущены в боевых характеристи-ках, оснащении и боеприпасах корабельной артиллерии. Так, получив в середине 1880-х го-дов «бронебойный снаряд С.О. Макарова» и установив оптимальную дистанцию стрель-бы таким снарядом до 30 кабельтовых (на этой дистанции крупнокалиберный снаряд пробивал броневую плиту толщиной до 203 мм.), морские специалисты-артиллеристы и:) Морского технического комитета (МТК), являвшегося высшим военно-техническим органом МГШ, вроде бы успокоились и пошли по неверному пути уменьшения веса сна-ряда в интересах достижения настильности траектории, что повышало меткость стрель-бы. Да, настильность траектории действительно повышала меткость, но только на малых дистанциях стрельбы до 30-40 кабельтовых, которые были присущи корабельной артилле-рии именно середины 1880 годов. Эти «специалисты» к сожалению, опять же по непонят-ным причинам, не учли возросшие к началу XX века дальности стрельбы новых образ-цов мощной крупнокалиберной артиллерии ударных кораблей-броненосцев, а значит и морского боя, до 60-70 кабельтовых. Именно этот роковой просчет фактически предопределил беззащитность наших кораблей в морских артиллерийских боях с кораблями япон-ского флота. Относительный вес взрывчатого вещества (ВВ) в наших «маловесных» сна-рядах был удручающе мал и составлял всего 1,2-2,5% от тоже малого веса снаряда. Тон-костенные фугасные снаряды-бомбы, выполненные из высокопрочной стали, с боль-шим содержанием ВВ, предложенные русскому флоту заводом Рудницкого, были отвергнуты, как чрезмерно дорогие. При этом иные пути повышения меткости стрель-бы, - за счет применения оптических прицелов и дальномеров, более совершенных средств управления артиллерийским огнем, оказались вне зоны внимания руководства Морского министерства, ГМШ и МТК. В свою очередь Главное управление корабле-строения и снабжения (ГУКиС) флота, будучи, по сути, чисто канцелярски-бюрократи-ческим учреждением, было озабочено в первую очередь пресловутой «экономией» фи-нансовых средств, затрачиваемых на флот, и оставалось глухим и невосприимчивым к нуждам флота, предложениям и требованиям передовых офицеров и специалистов.
Главный инспектор морской артиллерии контр-адмирал С.О. Макаров в 1894 году докладывал на «Высочайшее имя»: « ...снаряжение снарядов далеко отстало от всего ос-тального, как отстали и способы пользования артиллерией и управления артиллерий-ским огнем». Доклад С.О. Макарова был «внимательно» изучен руководством Морско-го министерства и ГМШ, после чего этот прогрессивный и заслуженный, но неуемный в своей энергии и целеустремленности, постоянно беспокоящий начальство новыми идеями и предложениями контр-адмирал назначается командующим эскадры Среди-земного моря - по сути, отстраняется от важных дел подготовки флота к войне, хотя и с повышением по службе. Попытки председателя МТК вице-адмирала Ф.В. Дубасова, разобравшегося и понявшего допущенные ранее специалистами этого комитета ошиб-ки и стремившегося их устранить реализацией предложений по необходимому усовер-шенствованию корабельной артиллерии, останавливались резолюциями управляющих Морским министерством адмиралами П.П. Тыртовым и впоследствии Ф.К-. Авеланом.
В результате оказалось, что более-менее современными по тем временам прибора-ми управления артиллерийским огнем были вооружены только корабли, построенные после 1898 года. Все другие более ранней постройки корабли первого и второго рангов имели на вооружении в качестве дальномеров примитивные «микрометры Люжоля- Мякишева», оцифрованные до дистанций 40 кабельтовых, в то время как японские си-стемы управления огнем могли обеспечивать стрельбу на дистанциях даже до 80-90 кабельтовых. Сегодня с трудом верится, но наводка и прицеливание открытых палуб-ных артиллерийских, в том числе мощных орудий калибров 152 мм и более, на наших кораблях производилась «дедовским» способом через «прорезь с мушкой» или по при-митивному прицельному устройству. На известной картине П. Мальцева «Крейсер «Варяг» показаны израненные окровавленные комендоры-наводчики орудий, приль-нувшие к оптическим прицелам. Но это фантазия художника - не было таких прице-лов на орудиях этого корабля.
Японцы в это же время пошли по иному пути оснащения своей корабельной артилле-рии боеприпасами, а именно создания мощных фугасных снарядов высокой поражаю-щей эффективности. При их взрывах образовывалось огромное количество осколков, по-ражающих личный состав, прежде всего открытых (палубных) орудий и боевых постов. В Японии не пожалели средств на новейшие прицелы, дальномеры и приборы управления артиллерийским огнем, а японские корабельные артиллеристы перед началом войны ов-ладели искусством эффективной стрельбы с дистанций, можно сказать, фантастических и недостижимых по тому времени для всех флотов мира (до 70-80 кабельтовых).
Рассмотрим также представляющий интерес вопрос подбора и расстановки кадров в предвоенном российском флоте, что характеризует действующую в те времена кадровую структуру управления вооруженными силами в целом и флотом в частности.
Кадровый командный костяк флота России составлял офицерский корпус, кото-рый комплектовался в основном молодыми дворянами из частично знатных, но в основной массе небогатых родов. Кузницей офицерских кадров флота являлся Морской кадетский корпус, условия и требования для поступления в который были столь высо-ки, а программы обучения по содержанию преподаваемых дисциплин в части военно-морской подготовки и общего образования кадетов также столь целенаправленно со-вершенны, что можно с уверенностью сказать: самые образованные офицеры служили именно на флоте. Традиционно во все времена в российском флоте существовал откро-венный антагонизм между офицерами кораблей (плавсостава) и офицерами береговых штабов и других тыловых учреждений. Великий русский летописец XIX века граф Л.Н. Толстой подметил, что в служебной деятельности русского военного дворянства всегда наблюдалось «различие между писаною и неписаною субординацией, между служени-ем лицам и служением делу». Именно принцип «служения делу» полностью относил-ся к большинству офицеров плавсостава флота.
На кораблях, где все на виду, где от действий каждого зависит успех общего дела, как правило, происходила своего рода селекция и «саморегуляция» качества военно-морского офицерского корпуса, поскольку корабельная служба - не только служба, но и образ жизни. Офицеры русских кораблей в подавляющем большинстве в службе и в бою являли образцы ответственности и дисциплинированности, чести и верности при-сяге, мужества и героизма. Экипажи кораблей, как правило, были сплочены офицер-скими коллективами и готовы выполнять свой долг до конца (примеры: крейсер «Ва-ряг», канлодка «Кореец», миноносцы «Стерегущий», «Буйный», «Быстрый» и др.). Офицерские кают-компании и командиры кораблей не допускали потворства неради-вым или неспособным, не говоря уже о проступках, относившихся к бесчестным, и безжалостно избавлялись от нежелательных «кадров», списывая их «на берег».
Однако именно эти непригодные к службе на кораблях офицеры начинали на бере-гу ревностно «служить лицам», зачастую быстро продвигаться по службе, занимать вы-годные вакансии в береговых штабах, учреждениях и впоследствии иногда даже высо-кие командные должности. По мнению современников: «Высшее руководство флота, воплощало в себе дряхлость и разложение всей государственной системы» .
Как существенную ошибку кадровой политики Морского министерства следует назвать проведенную перед войной ротацию кадров командного состава Тихоокеан-ского флота. Она проводилась без учета военно-политической обстановки на театре и ориентировалась по временным срокам опять же на ранее упомянутый ошибочный «прогноз министерства финансов». Так, в соответствии с установленным преслову-тым обязательным «цензом плавания» в 1902 году на Тихоокеанском флоте произош-ла массовая замена командных кадров. В тыл России с предвоенного морского театра были переведены опытные адмиралы и командиры-тихоокеанцы (например, Г.П. Чухнин, Н.И. Скрыдлов и др.). На их места назначались офицеры, которым предсто-яло «выплавать» установленный «цензом» срок, не имевшие достаточного опыта службы не только на кораблях, но и тем более на сложном, специфическом Дальнево-сточном морском театре. Например, командиром 2-го броненосного отряда Тихооке-анской эскадры был назначен профессор мореходной астрономии Военно-морской академии князь М.В.Ухтомский, командиром минного заградителя «Енисей» - пре-подаватель курса химии взрывчатых веществ минных офицерских классов капитан 2 ранга П.А. Степанов и др. К сожалению, вновь назначенные на флот кадры команд-ного состава в большинстве не успели к началу войны полностью освоиться с выпол-нением возложенных на них обязанностей.
В системе управления вооруженными силами и в том числе флотом была существенная путаница (по оценкам А.Н. Крылова). Так, наместник императора на Дальнем Востоке адмирал Е.И. Алексеев сковывал деятельность командующего Тихоокеанской эскад-рой. Командир базы Порт-Артур и командир крепости Порт-Артур не подчинялись командующему эскадрой, а выполняли приказы лично от Наместника, не согласовы-вая исполнение этих приказов с командующим эскадрой и даже зачастую не ставя его в известность о своих действиях. Согласованных планов обороны и боевых действий береговых частей крепости и кораблей эскадры не было и пр. Назначенный в 1904 го-ду командующим Тихоокеанским флотом вице-адмирал С.О. Макаров начал было энергично наводить порядок в системе взаимоотношений берегового и флотского ко-мандований, повышении боеготовности флота и отработке взаимодействия с берего-вой обороной, но вскоре погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на японской мине. Его преемники эти дела не продолжили.
Перед началом войны главная ударная сила Тихоокеанского флота - его Тихооке-анская эскадра (пока еще ей не было присвоено наименование «1-я») с главной базой в Порт-Артуре состояла из наиболее современных боеспособных кораблей российско-го флота. В ее состав входили следующие корабли (перечислим поименно, - они это-го заслуживают, поскольку их экипажи проявили высочайшее мужество и героизм в боях и большинство из них с честью погибли вместе с кораблями): эскадренные броне-носцы: «Ретвизан»; «Цесаревич», «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь», «Перес-вет», «Победа»; броненосные крейсера: «Рюрик», «Россия», «Громобой» (базировались на Владивосток); крейсера 1-го ранга'. «Аскольд», «Баян», «Варяг», «Диана», «Паллада», «Богатырь» (базировался на Владивосток); крейсера 2-го ранга: «Новик», «Боярин»; минные заградители: «Амур», «Енисей»; значительное количество миноносцев и кано-нерских лодок. Перед Тихоокеанской эскадрой в войне ставилась задача «владения Японским морем». Но в дислокации сил флота были допущены очевидные просчёты, что весьма затрудняло выполнение такого «владения». Например, по мнению вице-ад-мирала С.О. Макарова, нельзя было держать все броненосные силы в Порт-Артуре (в чем он был совершенно прав, - авт.). Быстроходные эскадренные броненосцы «Пе-ресвет» и «Победа» необходимо было объединить с отрядом броненосных крейсеров и перебазировать во Владивосток, что заставило бы Японский флот, действуя на двух «фронтах», разделиться и не концентрировать всю свою боевую мощь для ударов по ос-новным силам эскадры. В то же время даже имеемыми силами эскадра все же могла с определенной эффективностью противоборствовать противнику при правильной по-становке задач, грамотных расстановках сил, управлению и боевому их применению.
Перед началом военных действий в январе 1904 года на театре складывалась напря-женная обстановка. С середины 1903 года посол России в Японии и военно-морской агент (атташе) систематически докладывали о верных признаках подготовки Японии к войне: начале мобилизации запасных, реквизиции и вооружении судов торгового фло-та, организации «Главной квартиры» (ставки) верховного командования японских воо-руженных сил в Токио. 30 декабря 1903 года японский министр иностранных дел вру-чил послу России ноту с «предложениями» по решению корейского вопроса. При этом было высказано устно, что «промедление с решением будет крайне неблагоприятно для обеих сторон». О ноте Японии был оповещен наместник императора, который рас-порядился 16 января 1904 года перевести флот в повышенную готовность и вывести эс-кадру на внешний (заметим, незащищенный) рейд Порт-Артура, где 17 января кораб-ли Тихоокеанской эскадры встали на якоря. Командующий эскадрой вице-адмирал О.В. Старк, обеспокоенный беззащитностью кораблей от внезапного нападения про-тивника, рапортом запросил соизволения наместника: установить вокруг кораблей противоминные (противоторпедные, - авт.) сети, организовать разведку быстроход-ными крейсерами на опасных направлениях, отозвать корабли-стационеры (крейсер «Варяг», канонерские лодки «Кореец», «Сивуч», «Маньчжур») из корейских портов.
Наместник, твердо считавший, что любая инициатива снизу должна быть нака-зуема (или подавлена), начертал на рапорте собственноручно: «Ждать высочайших распоряжений». Далее события стремительно развивались. 22 января министр ино-странных дел России Ланздорф вручил японскому посланнику Курино «Ответ пра-вительства России». 24 января японским правительством дипломатические «сноше-ния» с Россией прерваны, о чем было вручено соответствующее уведомление рос-сийскому послу в Японии, что было равнозначно объявлению воины. В 23.00. 24 января 1904 года командующий японским флотом адмирал Того получил боевой приказ «начать военные действия на море». В приказе ставилась задача уничтоже-ния сил русского флота по частям. 25 января японский флот развернут и приведен в полную боевую готовность. В портах Японии и на переходе морем захвачены 6 рос-сийских транспортов и пароходов. В этот же день уведомление о разрыве Японией дипломатических отношений стало известно в Петербурге и европейских столицах. Однако наместника императора на Дальнем Востоке огорчать подобной новостью не торопились, и он получил известие о начале войны с Японией только в 0.30. 27 января 1904 года одновременно с торпедными залпами японских миноносцев по на-шим кораблям. Получили серьезные повреждения эскадренные броненосцы «Цеса-ревич», «Ретвизан» и крейсер 1-го ранга «Паллада», чем сразу же было существенно ослаблено основное боевое ядро эскадры (в последующем гибель броненосца «Пе-тропавловск» с адмиралом С.О. Макаровым на борту еще более ослабила эскадру). К слову, атаку на Порт-Артур по коварности и организации действий японцев 27 ян-варя 1904 года, можно рассматривать, конечно в миниатюре, как пролог и первую репетицию будущего нападения на Пирл-Харбор в декабре 1941 года, только что без авианосной авиации. 27 января Россия потеряла в корейских портах корабли-стационеры: крейсер «Варяг», канонерские лодки «Кореец», «Сивуч» и «Маньчжур». 29 января на внешнем рейде Порт-Артура на собственных минах погибли минный за-градитель «Енисей» и крейсер 2-го ранга «Боярин». Начало войны с Японией, имен-но касающееся нашего флота, было удручающим!
Не будем останавливаться на хронологии и описании основных событий Русско-японской войны. Перенесемся в Россию к началу августа 1904 года, когда Тихоокеан-ская эскадра (с этого времени она переименовывается в 1-ю Тихоокеанскую), потеряв в ходе боевых действий (погибли и интернированы) основные свои корабли: бронено-сцы «Петропавловск», «Цесаревич»; крейсера «Аскольд», «Варяг», «Диана», «Новик», «Боярин», «Рюрик» (из Владивостокского отряда крейсеров); миноносцы «Стерегу-щий», «Страшный», «Решительный», «Грозный», «Бесшумный»; минный заградитель «Енисей» и четыре канонерские лодки, - оказалась с уцелевшими кораблями блоки-рованной в осажденном японцами и обстреливаемом осадной артиллерией Порт-Ар-туре. Собственно участь тех кораблей тоже была предрешена.
10 августа 1904 года «Особое совещание правительства» под председательством Ни-колая II в присутствии Управляющего морским министерством адмирала Ф.К. Авелана и начальника ГМШ вице-адмирала З.П. Рожественского, постановило сформиро-вать и направить на театр военных действий 2-ю Тихоокеанскую эскадру. При этом было объявлено, что 2-я Тихоокеанская эскадра выполняет самостоятельную стратегиче-скую задачу по деблокированию осажденного Порт-Артура с целью завоевания в дальней-шем ГОСПОДСТВА на море объединенными усилиями двух эскадр.
Следует обратить внимание на вопиющие трудно объяснимые ошибки руководст-ва Морского министерства и ГМШ в подготовке эскадры к выполнению такой важ-ной, сложной, по сути непосильной и потому невыполнимой задачи. Так, в ходе при-нятия решения об отправке эскадры на Тихий океан конкретные планы боевых дей-ствий эскадры в ГМШ не разрабатывались, никаких вариантов боевых действий эскадры с ее командованием и командирами кораблей не проигрывались, серьезные просчеты допущены в снабжении и обеспечении. Было очевидно, что отправляемых сил для самостоятельных действий по деблокированию Порт-Артура, явно недоста-точно. Кроме того, было известно, что уцелевшие корабли 1-й Тихоокеанской эскад-ры, запертые в бассейнах внутреннего рейда Порт-Артура, уничтожаются осадной артиллерией японцев, и шансов, что сохранят боеспособность или вообще уцелеют до подхода 2-й Тихоокеанской эскадры, не было практически никаких. На операции сухопутных войск по деблокированию Порт-Артура с суши надежды было мало. По-нятно было, что, скорее всего, успеха они иметь не будут: недостроенная Сибирская железная дорога не справлялась с доставкой в требуемых количествах российских войск и военных грузов на фронт в Манчжурию, тогда как Япония не ограничивалась
'••Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. С. 169.
в подвозе войсковых пополнений и вооружений на материк, поскольку российский флот существенно ослаблен, блокирован и оказать противодействия морским пере-возкам японцев не может. Хотя даже две кратковременные операции отряда Влади-востокских крейсеров и ограниченные успехи, достигнутые ими в пресечении япон-ских морских коммуникаций (захвачены и уничтожены несколько транспортов с войсками и военными грузами, в том числе с частью 11-дюймовых осадных артилле-рийских орудий для бомбардировки Порт-Артура), вызвали настоящую панику у во-енного командовании Японии. А возмущенные патриоты-самураи даже сожгли в То-кио дом командира японской эскадры броненосных крейсеров адмирала Камимуры за его якобы неспособность «наказать» русских.
Обратим внимание и на следующие обстоятельства. Почти никто из командиров кораблей 1-го и 2-го рангов и офицеров штаба эскадры не верили в боевой успех (это не следует считать их малодушием или тем более трусостью!), вероятность которого при столкновении главных сил японского флота и нашей эскадры была близка к нулю. Уже в сентябре, когда эскадра еще только собиралась в Либаве, операция сухопутных войск по освобождению захваченного японцами Ляодунского полуострова была сорва-на. Российские войска под командованием Куропаткина потерпели поражение под Ляояном (02.09.1904) и на реке Шахе (22.09.1904). Сама возможность существования российских войск в Манчжурии оказалась под вопросом. Судьба Порт-Артура была решена. Но, несмотря на эти поражения армии и явную бессмысленность отправки кораблей на Тихий океан, 2-я Тихоокеанская эскадра 2 октября 1904 года двинулась из Либавы на Дальний Восток.
Давайте сразу отметим: как было позднее признано моряками даже иностранных флотов, по тем временам сам по себе такой морской сложный и длительный через два океана (вокруг Африки) переход многочисленной армады разнотипных кораб-лей (от броненосца до малюсенького миноносца), с изматывающими экипажи штормами, частыми погрузками угля в портах захода, а то и в открытом море, - уже был своего рода подвигом и образцом самоотверженности, мужества и морской вы-учки личного состава эскадры. Все это заслуживает высочайшего уважения к наше-му флоту и его морякам.
Отряды под командованием З.П. Рожественского и О.А. Энквиста шли вокруг мыса Доброй Надежды к Мадагаскару (02.10-16.12.1904). У Мадагаскара они ждали встречи с отрядами крейсеров Л.Ф. Добротворского и броненосцев под командой Д. Г. Фелькерзама (01.02.1905), которые прошли в Индийский океан через Средизем-ное море и Суэцкий канал. Все это время на кораблях и в штабе эскадры офицеры в большинстве своем были уверены, что участвуют в большой политической игре - «демонстрации силы», и продолжали не верить в возможность боевого успеха в слу-чае боя с главными силами японского флота. Для примера приводим выдержки из писем погибшего командира броненосца «Орел» капитана 1 ранга Н.В. Юнга родной сестре Софье, отправленные им 28.12.1904 года и 02.01.1905 года с Мадагаскара. «...Было больно и жалко смотреть и слушать нашего принципала, провожавшего нас в Ревеле и говорившего, что мы идем сломить упорство врага и отомстить за «Варя-га» и «Корейца». Какое глубокое непонимание серьезности положения Рос-сии!...было безумно отправлять нашу сравнительно слабую силу из Кронштадта, так и теперь безумно посылать ее дальше, когда весь наш флот на Востоке уничтожен, и мы ничего сделать не сможем с нашими старыми судами, которые взяты для счета, за исключением пяти новых броненосцев» .
Трагические военные поражения продолжались: 16 декабря 1904 года сдан Порт-Артур, 1-я Тихоокеанская эскадра уничтожена полностью, российский флот на Ти-хом океане представлен оставшимися тремя поврежденными Владивостокскими крейсерами; 06.02.1905 года разгромлена российская армейская группировка в сра-жении под Мукденом; наши потери - 60 тыс. убитых, 80 тыс. раненых, в плену ока-залось 40 тыс. солдат и офицеров.
01.02.1905 года из Либавы на соединение с эскадрой Рожественского вышел, наконец, отряд контр-адмирала Н.И. Небогатова. После ухода этого отряда на Балтике остались только броненосец «Александр II» и крейсер «Память Азова» (оба корабля нуждались в ремонте).
Тем не менее, следует отметить, что на кораблях эскадры, после того как всем ста-ло понятно, что схватка с японцами неизбежна, не зарегистрировано ни одной попыт-ки офицеров списаться с корабля «по болезни» или бегства матросов с кораблей в од-ном из портов. Это еще раз свидетельствует о традиционно высоких понятии чести, бо-евом духе, мужестве, самоотверженности, верности своему воинскому долгу и присяге офицеров и матросов российского флота.
В Петербурге царское правительство начало было менять отношение к эскадре З.П. Рожественского. Но, что весьма странно, понимая всю безнадежность дальней-ших действий флота на Дальнем Востоке, тем не менее, в правительстве и думать не хотели о возможности возвращения эскадры на Балтику. Напрасно писал свои статьи Н.Л. Кладо об отсутствии у эскадры шансов на успех. Напрасно адмиралы А.А. Бири-лев, Г.П. Чухнин (командующие Балтийским и Черноморским флотами) и Ф.В. Дубасов обращались с записками и рапортами на «высочайшее», предлагая отозвать эскад-ру обратно на Балтику. Напрасно З.П. Рожественский испрашивал «высочайшего» со-изволения немедля после соединения в феврале с отрядами Л.Ф. Добротворского и Д.Г. Фелькерзама имеемыми силами прорываться во Владивосток, дабы не дать япон-скому флоту восстановить свои силы после осады Порт-Артура. Приказ из Петербур-га был краток и категоричен: «ждать соединения с отрядом Небогатова и следовать во Владивосток для овладения Японским морем».
4 марта 1905 года эскадра З.П. Рожественского, повинуясь приказам из Петербур-га, покинула Мадагаскар и вышла в Индийский океан, направляясь к юго-восточной Азии. Только 27 апреля у берегов Вьетнама произошла встреча эскадры с отрядом контр-адмирала Н.И. Небогатова. Целых три месяца (февраль-апрель) были потеря-ны на ожидание воссоединения эскадры с этим отрядом. Лишних три месяца были да-ны адмиралу Того на подготовку к сражению, отработке сплаванности кораблей и на-тренированности их комендоров, которые настрелялись, как говорится, «всласть» до полного износа стволов корабельных орудий. Все изношенные стволы на японских ко-раблях были незамедлительно заменены на новые, - так что японский флот поджидал нашу 2-ю Тихоокеанскую эскадру во всеоружии.
Перед сражением З.П. Рожественский и весь его штаб, как утверждают уцелевшие офицеры эскадры, были поглощены мыслями о неизбежности поражения. Только «параличом мысли и воли» командующего и его штаба, вызванного сознанием неиз-бежности предстоящего разгрома, можно объяснить всем известные промахи в управ-лении эскадрой: пренебрежение артиллерийской подготовкой в период плавания; от-каз от разработки вариантов замысла предстоящего сражения и тактических планов действий своих сил; нежелание командовать боем с переносом флага командующего на один из быстроходных крейсеров, действующий вне «боевой линии» броненосцев, как предлагал адмирал С.О. Макаров; отсутствие установленного порядка в использо-вании радиосвязи кораблей; непротивление японской разведке (в том числе радиораз-ведке, - она уже у японцев действовала) перед сражением и др.
О самом Цусимском сражении 14-15 мая 1905 года написаны многотомные труды и разбирать ход этой баталии излишне. Тем не менее, следует отметить еще раз некото-рые причины трагедии, в том числе особенности состояния русских кораблей непо-средственно перед боем, тоже предопределившие в значительной степени всем извест-ный финал. Перегруженные на 20% сверх нормы углем, с корпусами, «броневой пояс» которых опустился ниже уреза воды, с изношенными за время длительного перехода машинами и потерявшими спецификационную паропроизводительность котлами, с днищами корпусов за период плавания в тропиках обросшими ракушками и водорос-лями, - лучшие российские броненосцы, показавшие на испытаниях скорость 18 узлов, были не способны развивать ход выше 14-15 узлов. Скованная еще более тихо-ходными кораблями старой постройки эскадра шла девятиузловой скоростью.
Наши броненосцы в сражении последовательно попадали под сосредоточенный ар-тиллерийский огонь всей броненосной японской эскадры, состоявшей из 12 мощных эс-кадренных броненосцев и броненосных крейсеров. С момента начала боя 14 мая 1905 го-да в 13.45 и до его конца в 19.50 противник постоянно маневрировал, пользуясь преиму-ществами в скорости, на дистанциях вне досягаемости артиллерии русской эскадры (помните, - «настильная» траектория снарядов «малого» веса!) и вел залповый эскад-ренный огонь, последовательно поочередно сосредотачивая его по нашим кораблям. По сути, это был безответный и безнаказанный расстрел наших кораблей. Можно только поражаться высочайшей живучести русских кораблей и героизму их экипажей, продер-жавшихся под губительным сосредоточенным огнем неприятеля в течение шести часов.
Утром 15.05.1905 года остатки 2-й Тихоокеанской эскадры: эскадренные броненос-цы «Николай I» (под флагом контр-адмирала Н.И. Небогатова), «Орел» (сильно повре-жденный), броненосцы береговой обороны «Апраксин», «Сенявин», были окружены превосходящими главными силами японского флота. Противник предложил сдаться. В ответ с «Николая I» открыли огонь. Находясь вне досягаемости нашей артиллерии, про-тивник со второго залпа «накрыл» броненосец, - была выведена из строя носовая баш-ня главного калибра, начался пожар. «Повторялась ситуация боя 14.05.1905 года. По-няв, что в начинающемся бою причинить ущерб неприятелю не удастся, во избежание бесполезного кровопролития», контр-адмирал Н.И. Небогатов приказал спустить Ан-дреевские и поднять белые флаги на гафелях кораблей. Показательно, что на запрос Не-богатова все офицеры кораблей его отряда единогласно высказались за продолжение боя с японцами, отвергнув сдачу кораблей противнику на каких-либо условиях. Так что решение о капитуляции контр-адмирал Небогатов принял единолично (!).
Портсмутский мирный договор с Японией был подписан 28.08.1905 года. У некото-рых исследователей Русско-японской войны существует мнение, что царское прави-тельство поспешило с заключением договора, видимо исходя из опасности усиления и разрастания революционной обстановки в стране. Япония к этому времени находи-лась уже на пределе военно-экономического истощения, тогда как Россия, хотя и без флота, отмобилизовав к 1905 году значительные силы сухопутных войск и сосредото-чив их в прилегающих к границам Манчжурии районам, была готова к продолжению войны, которая в перспективе ничего хорошего Японии не сулила. Понимая это, япон-ское правительство охотно пошло на заключение мирного договора. Россия признала Корею сферой влияния Японии, уступила ей Южный Сахалин, права на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и Дальним, Южно-Маньчжурскую железную дорогу.
После разгрома Японии во Второй Мировой войне Советскому Союзу на полном международно-правовом основании возвращены все Курильские острова, Порт-Артур, Дальний, полностью нашим стал Сахалин. По известным обстоятельствам в 1955 году Порт-Артур и Дальний были переданы КНР.
С начала Русско-японской войны минуло сто лет. Какие же уроки и выводы, полез-ные сегодня для нашей страны, ее ВС и флота, можно сделать из опыта прошлого, разби-раясь в хронике, оценках и анализе исторических событий, документах и записях, остав-ленных нам участниками и современниками этой войны и ее исследователями? Пораже-ние России в войне обусловлено такими основными обстоятельствами и факторами.
Первое. Глубокое непонимание руководством страны серьезности проблем обеспе-чения ее обороноспособности, военного строительства, развития и повышения боево-го потенциала армии и флота. Незнание и непонимание современных для того време-ни форм, способов и средств вооруженной борьбы. Недоучет действующих и возмож-ных угроз стране от потенциальных противников.
Второе. Несогласованность действий основных структур власти, прежде всего МИД, Министерства финансов. Военного министерства с Генеральным штабом, Морского министерства с его Главным морским штабом в подготовке армии и флота к войне.
Третье. Полная непригодность самой организации государства, его систем управле-ния экономикой, военным и морским ведомствами к обеспечению подготовки страны к войне и государственному руководству страной в ходе военных действий.
Четвертое. Отсутствие разработанной, согласованной и целенаправленно проводи-мой «военно-морской политики» во внешней и внутренней деятельности всех звеньев государственных инстанций и военно-морских структур в части стратегической и опе-ративной подготовки и обеспечения флота в соответствии с его предназначением в об-щей системе военных задач обороны страны.
Пятое. Порочность системы подготовки и расстановки кадров не только в армии и на флоте, но и в государственном аппарате в целом. В командных инстанциях и их «управлениях кадров» не видели «различий между службой лицам» и «служением де-лу». В результате такой кадровой политики вся государственная система, оказалась непродуктивной в своей деятельности, а «высшее руководство флота (армии тоже) перед войной стало олицетворять собой дряхлость и разложение всей государствен-ной системы».
Шестое. Неспособность руководства Морского министерства и командования флота проводить в жизнь и боевую практику все виды подготовки и обеспечения флота к войне, формировать полноценные соединения однотипных кораблей с их высокими боевыми и техническими характеристиками, .совершенствовать корабель-ные боевые средства и вооружение, оптимальные способы боевого управления с ма-невром и концентрацией эффективности возможностей боевого применения сил флота на выгодных направлениях в операциях и боях.
Седьмое. Упрощенчество и невнимание к боевой подготовке флота, отработке бое-вой слаженности его сил, взаимодействия их с береговыми артиллерией, системами наблюдения и связи. Скудость финансовых и материальных средств, выделяемых на боевую подготовку армии и флота.
Подведем итог:
Уроки поражения царской России в войне 1904-1905 годов остаются актуальными и в наше время. Они должны постоянно и повсеместно учитываться в реформирова-нии, строительстве и перспективном развитии Вооруженных Сил Российской Федера-ции, в том числе Военно-Морского Флота, дабы не допускать и своевременно устра-нять даже возможность возникновения ошибок, сходных с имевшимися сто лет назад.
От редакции:
27 января 1904 года крейсер «Варяг» (командир капитан 1 ранга В.Ф. Руднев) и кан-лодка «Кореец» (командир капитан 2 ранга Г.П. Беляев) на выходе из корейского порта Чемульпо (ныне Инчхонь) вступили в бой с многократно превосходящей по силам япон-ской эскадрой крейсеров (2 броненосных, 4 бронепалубных крейсера, 8 миноносцев; ко-мандующий эскадры контр-адмирал Уриу). В ожесточенном неравном бою русские ко-рабли повредили два крейсера, в том числе флагманский корабль японской эскадры бро-неносный крейсер «Асама» и потопили миноносец,. После боя во избежание захвата кораблей японцами крейсер «Варяг» затоплен, канлодка «Кореец» взорвана экипажами на рейде Чемульпо.
Своим подвигом экипажи «Варяга» и «Корейца» навеки покрыли себя неувядаемой сла-вой, прославили Российский Флот, показали пример героизма, мужества и верности при-сяге всем последующим поколениям русских моряков, вдохновляя их в боевых действиях в Великой Отечественной войне, укреплении боеготовности ВМФ в послевоенный период, боевой службе в удаленных районах Мирового океана в годы холодной войны. Подвиги ма-тросов и офицеров «Варяга» и «Корейца» живут и будут вечно жить в боевых традициях нашего Военно-морского Флота.
Гладыше в Ю.П. Военно-морская политика. М.: Изд. ВАГШ ВС РФ, 2003. С. 12.
'Романов Б.А. Очерки дипломатической истории Русско-японской войны. Издание 2. М-Л.: АН СССР, 1947. С. 26.
По курсу 1871 года одна иена = 1 руб. 97 коп. (1,5 г золота). В 1896 году курс понизился и составлял: одна иена ss 96,8 коп. (0,75 г золота). При этом государственный долг Японии достиг 800 млн иен (ЭС, издание С.А. Брокгауз и И.А. Ефрон. Т. 82. С-П, 1904. С. 723). Это свидетельствовало о финансовом авантюризме Японии. В то же время Япония затратила на флот примерно в 1,5 раза больше финансовых средств, чем Россия. (Прим. ред.)
Там же. С. 28.
Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. Судпромгиз, 1955. С. 25.
Здесь и далее все даты даются по старому стилю. (Прим. ред.)
Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. С. 28.
Там же. С. 29.
Поль Гост (1652-1700), французский военно-морской теоретик, основоположник линейной тактики парусного флота (ВЭС. М.: Воениздат, 1983. С. 205)
Крылов А.Н. Мои воспоминания. Изд. «Судостроение», 1984. С. 144.
Доклад главного инспектора морской артиллерии на «Высочайшее имя» от 22.06.1984 г. (материалы ЦА ВМФ).
'Мельников P.M. Крейсер «Варяг». Л.: Изд.«Судостроение», 1983. С. 204.
Писарев Д.И. Старое русское барство. Т. 4. М.: П.С.С. Гос. издат. «Художественная литература», 1964.С. 383.
Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. С. 221.
Мельников P.M. «Рюрик» был первым. Судпромгиз, 1989.С. 158.
Материалы ЦВМА.
Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. С. 169.
Цусима. T.I. Изд. «Андреевский фдаг», 1994. С. 301.
СВЭ. Т. 5. М.: Воениздат, 1978. С. 446.
Костенко В.П. На «Орле» в Цусиме. С. 353.
Цусима. Т. 2. С. 302-305.
Речь контр-адмирала Н.И. Небогатова на заседании Специального суда (материалы ЦА ВМФ).
