Уроки Великой Отечественной войны и Военная доктрина Российской Федерации
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 3/2000, стр. 34-41
Уроки Великой Отечественной войны и Военная доктрина Российской Федерации
Генерал-лейтенант Е.А.КАРПОВ,
кандидат военных наук Полковник Г.А.МОХОРОВ,
доктор исторических наук, профессор
Полковник в отставке В.А.РОДИН
доктор философских наук, профессор'
МНОГОЧИСЛЕННЫЕ исследования, посвященные истории Великой Отечественной войны, раскрывают накопленный в те годы опыт, который имеет поистине непреходящее значение, прежде всего с точки зрения извлечения уроков на будущее. Весь смысл изучения истории - видеть просчеты и ошибки, не допускать их повторения. Можно отметить, что в Военной доктрине Российской Федерации учтен опыт войны и этот документ станет подлинным ориентиром в решении насущных проблем обеспечения военной безопасности.
Многогранный опыт Великой Отечественной войны дает немало поучительных уроков положительного характера. Так, несмотря на огромные издержки начального периода войны, они в значительной мере были компенсированы за счет энергичного и эффективного руководства всеми сферами жизни государства. В кратчайшие сроки народное хозяйство было переведено на военные рельсы, а страна превращена в единый военный лагерь. В этом направлении успехи советского руководства бесспорны. В экстремальной обстановке довольно быстро была разработана программа действий по мобилизации всех усилий и средств на разгром агрессора. Незамедлительно (уже 30 июня 1941 года) был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО), в руках которого сосредоточивалась вся полнота власти в государстве. Огромную мобилизующую роль сыграло выступление по радио 3 июля 1941 года И.В.Сталина, а также его последующие обращения к народу. Приказы Верховного Главнокомандующего служили ориентирами в военных действиях, работе тыла, определяли умонастроения общества.
Одним из решающих факторов превращения страны в единый военный лагерь стала всенародная поддержка предпринимавшихся мер по укреплению армии и флота. Мобилизация граждан призывного возраста проходила в обстановке огромного патриотического подъема. Уже к 1 июля 1941 года на призывные пункты явилось 5,3 млн военнообязанных 1905-1918 годов рождения. Одновременно был осуществлен целый комплекс мероприятий по реорганизации структуры Вооруженных Сил, ускорению и расширению подготовки командного состава, упорядочению и централизации обучения резервных формирований. Важную мобилизующую роль в этом плане сыграло постановление «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР», принятое 17 сентября 1941 года Государственным Комитетом Обороны.
Начавшаяся война потребовала коренных преобразований в жизни общества, создания слаженного военного хозяйства, перестройки управления государством, системы функционирования всех сфер жизнеобеспечения - экономической, политической, идеологической, социальной, духовной. Решающее значение придавалось усилению централизации как формы управления и расширению централизма как метода и стиля функционирования данной системы.
Тот же принцип централизации и единства государственной политики в области обеспечения военной безопасности содержится и в современной Военной доктрине Российской Федерации, ориентированной на организацию и скоординированное ведение вооруженной, политико-дипломатической, информационной, экономической и других видов борьбы в случае агрессии противника. Подчеркивается необходимость повышения качественного уровня и эффективности системы государственного и военного управления. В ряду основных направлений деятельности государства отмечается повышение эффективности систем подготовки кадров, военного образования, оперативной и боевой подготовки, воспитания военнослужащих, всех видов обеспечения, военной науки, совершенствование систем комплектования (на базе смешанного, контрактно-призывного принципа с последовательным увеличением удельного веса военнослужащих, проходящих службу по контракту).
Один из феноменов Великой Отечественной войны заключался в сочетании централизации государственного руководства с максимальным развитием инициативы, которая имела многообразные проявления как на фронте, так и в тылу, в том числе, что особенно важно, в межнациональных отношениях. С достаточной эффективностью осуществлялись необходимые мероприятия по сплочению народов СССР для отражения фашистской агрессии. Этот фактор особенно значим и ценен ввиду возможных в будущем подобных испытаний. Военная доктрина Российской Федерации содержит положения и на этот счет. В комплексе внутренних угроз безопасности значится противоправная деятельность экстремистских национально-этнических, религиозных сепаратистских и террористических движений, организаций и структур, направленная на нарушение государственного единства, территориальной целостности, дестабилизацию внутренней обстановки в стране. Поэтому сегодня огромное значение имеет достижение социального и межнационального согласия и по возможности единства.
В годы войны большую роль в достижении победы над врагом сыграло политическое и идейное воспитание воинов. Учитывая это, нельзя признать корректными нынешние утверждения о деполитизации Вооруженных Сил: такая установка не снимает вопрос о том, какие цели и какие идеи предстоит отстаивать в случае возникновения военных конфликтов. В содержании новой доктрины по вполне понятным причинам не сформулирована в каком-либо отдельном пункте система идей, взглядов, принципов, выражающих сущность идеологии Российской Федерации. Но фактически ее дух, ее ориентиры пронизывают многие составляющие документа. В самом общем понимании идеологические мотивы обеспечения военной безопасности сводятся, по нашему мнению, к последовательной и неуклонной реализации идеи российского патриотизма, защиты суверенитета, независимости и территориальной целостности страны, к выполнению конституционного долга, формированию высокой организованности, воинского долга и профессионализма.
С учетом опыта деятельности руководства Советского Союза в годы войны в современной Военной доктрине большое значение придается военно-экономическому обеспечению обороноспособности и безопасности страны. Этому вопросу посвящен отдельный (третий) раздел «Военно-экономические основы», в котором определены цели, задачи, принципы и основные направления военно-экономического обеспечения военной безопасности государства. При всех огромных затратах средств на оборону столь дифференцированных подходов к вопросам экономической подготовки к обороне страны в предвоенный период нашей истории не было. Если какие-то общие, адекватные обстановке соображения военно-политического руководства по этим проблемам тогда существовали, то они не были провозглашены официально, не носили военно-доктринального характера, хотя и очень энергично внедрялись на практике.
Главная цель военно-экономического обеспечения военной безопасности, как подчеркивается в доктрине, - финансовое и материальное обеспечение военной организации государства, ее оснащение эффективными системами вооружения, военной, специальной техникой и имуществом, другими материальными ресурсами в количествах, необходимых для гарантированного обеспечения военной безопасности Российской Федерации. На основе принципов, заложенных в новой доктрине, формулируются задачи и направления военно-экономического обеспечения. Важно отметить и то, что доктрина специальным пунктом определяет основные направления мобилизационной подготовки экономики, в числе которых на первом месте - подготовка системы управления экономикой к устойчивому функционированию в период перевода на работу в условиях военного времени, создание, совершенствование и эффективное функционирование системы мобилизационной подготовки органов государственной власти и управления всех уровней, разработка нормативно-правовой базы мобилизационной подготовки и перевода экономики с мирного на военное время. Такое заблаговременное определение организационно-мобилизационных мероприятий военно-экономического обеспечения военной безопасности позволит добиться наиболее безболезненного и эффективного перехода экономических процессов государства с мирного на военный порядок деятельности.
В спектре разнородных событий Великой Отечественной войны особое место занимает ее начальный период, от характера которого, как это стало очевидно, зависит многое в дальнейшем ходе военных действий. Важнейший урок, полученный в этой связи, касается сущности и характера советской военной доктрины предвоенного времени. Вполне вероятно, что с началом Второй мировой войны в высших партийных и правительственных кругах СССР обсуждались, формулировались определенные идеи по поводу характера происходящих событий, уточнялись взгляды на использование Вооруженных Сил в возможной и грядущей агрессии против нашей страны. Но подобные взгляды и принципиальные установки не были в сколько-нибудь развернутом виде доведены до сознания широких масс, не говоря уже о том, как остро они были необходимы личному составу армии и флота. Можно предполагать, что с этими принципиальными положениями не было в должной мере ознакомлено и высшее военное руководство.
Предвоенная доктрина с ее главным принципом «воевать на чужой территории» носила скорее пропагандистский характер. Армия оказалась не готовой к наступательным действиям. Доктрина не давала хотя бы самых общих установок и рекомендаций, как их вести, какие применять способы и формы военных действий для достижения выдвигаемой цели. Военная доктрина призвана дать адекватную оценку военно-политической обстановки и выражать обоснованные взгляды на использование Вооруженных Сил, формы и способы ведения вооруженной борьбы по отражению возможной агрессии. Должна быть проведена жесткая грань между информацией и пропагандой. Военная доктрина как источник информации - это объективно выверенная система взглядов. Пропаганда же может содержать и черты дезинформации. Кстати заметим, что из массовой пропаганды в тот период, по крайней мере для Вооруженных Сил, были изъяты идеи ведения оборонительных действий в грядущей войне в защиту от внешней агрессии.
Сейчас всем очевидно, насколько пагубным оказался принцип советской военной доктрины того времени - «воевать на территории противника». С одной стороны, он вызывал у других государств подозрения в «советском экстремизме», а с другой - как бы оправдывал беззаботность в вопросах укрепления обороны своих границ, поиске наиболее приемлемых оперативно-стратегических форм построения войск для отпора противнику. Такая установка не способствовала мобилизации усилий на сдерживание и обуздание агрессора в приграничных пространствах. В условиях противостояния двух самых мощных в мире армий - советской и немецкой - упомянутый доктринальный принцип противоречил здравому смыслу. Необходимость воевать на территории врага могла действительно возникнуть, но лишь в результате упорных оборонительных операций стратегического масштаба с благоприятным для нас исходом. Организованные же оборонительные операции первых месяцев войны хотя и способствовали изматыванию врага, однако желаемых целей не достигли.
Одна из главных причин поражения наших войск прикрытия, их катастрофических потерь в начале войны состоит в том, что советское руководство неправильно оценивало характер начального периода войны.
Считалось, что обе стороны начнут военные действия лишь частью сил и что для завершения развертывания главных сил потребуется не менее двух недель. Если же войска первого стратегического эшелона, отразив первый удар врага, перенесут свои действия на его территорию еще до развертывания главных сил, то второй стратегический эшелон должен нарастить усилия первого и развивать успех в соответствии с общим стратегическим замыслом. Это предположение, являвшееся основой замысла первоначальных действий, не учитывало того обстоятельства, что в первых кампаниях Второй мировой войны «немецко-фашистская армия наносила первый удар главными силами, сосредоточенными и развернутыми на театре военных действий еще до начала вторжения». Против СССР (несмотря на весь заложенный в этом авантюризм) было задействовано в момент нападения 83% сухопутных войск вермахта, в том числе 86% танковых и 100% моторизованных дивизий, четыре из пяти имевшихся воздушных флотов.
Воспользуемся методом аналогии. Если Финляндия в 1939-1940 годах с ее трехмиллионным населением так долго и с такими тяжелыми для нас потерями сдерживала наступление советских войск не в последнюю очередь благодаря наличию у нее твердой и неуклонной оборонительной доктрины, то страна со 170-миллионным населением могла бы вполне успешно сдерживать армию государства с 50-миллионным населением еще в приграничных сражениях начала войны с большими потерями для агрессора. Но для этого надо было иметь достаточно четкую и реалистическую оборонительную доктрину (естественно, с набором целого спектра соответствующих обстановке видов, форм, способов военных действий).
Во что обошлось армии и стране отсутствие такой военной доктрины, известно. Как свидетельствуют данные разных источников о нападении на нашу страну, «нарком обороны и начальник Генерального штаба вечером 21 июня предложили Сталину направить в округа директиву о приведении войск в полную боевую готовность. Последовал ответ: «Преждевременно», а до начала войны оставалось не более 5 ч.». Директива, направленная в войска лишь в 23.30 21 июня, не давала разрешения на ввод в действие плана прикрытия в его полном объеме, так как в ней предписывалось «не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения». Эти ограничения вызывали недоумение, последовали запросы в Москву, в то время как до начала войны оставались уже считанные минуты. Отданная в 7 часов 15 минут 22 июня 1941 года директива: «Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу», авиации «мощными ударами ... уничтожить на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск» - не отвечала реально сложившейся обстановке.
А между тем все могло быть иначе. В начале войны Красная Армия обладала численным превосходством, многие образцы ее вооружения и техники по своим тактико-техническим данным были вполне сопоставимы с теми, которыми располагал противник. По сути, армии прикрытия границ были разгромлены из-за отсутствия реалистической военной доктрины, неадекватных (не соответствующих обстановке) решений высшего политического (и военно-политического) руководства и слабого уровня оперативно-тактической подготовки командного состава Красной Армии, особенно в звене армия-фронт. На этих примерах (а их можно привести множество) видно, насколько важно с военно-политической и оперативно-стратегической точек зрения иметь заблаговременное «расписание» порядка и нормативов деятельности Вооруженных Сил.
Внутренняя логика военной доктрины, ее лейтмотив заключаются в том, что все мероприятия по обеспечению военной безопасности в мирное время как бы подчинены решению военно-политических и военно-стратегических задач в угрожаемый период и в начальный период войны. Квинтэссенция доктрины - срыв, пресечение агрессивных действий противника, а если это не удается в должной мере, то полномасштабное отражение агрессии. Была ли возможность в 1941-м если уж не сорвать агрессию фашистской Германии, то как минимум существенно ослабить мощь удара по войскам прикрытия границы Советского Союза? Безусловно. Но для этого надо было планомерно, целеустремленно и заблаговременно создавать стратегическую оборону в целях сдерживания наступления противника, изматывания его сил на подготовленных рубежах. Исход приграничных оборонительных сражений стал бы логичной предпосылкой дальнейших успешных действий Советских Вооруженных Сил.
Правда, фашистской Германией была предпринята массированная дезинформация советского руководства. Ее пропаганда до самого последнего дня вторжения на нашу территорию сохраняла антианглийскую направленность. Планы нападения на СССР лидеры Германии умело скрывали даже от своих вооруженных сил, причем до такой степени, что. как говорилось в одной из директив, «придется отложить идеологическую подготовку немецких солдат и немецкого народа». Но и это обстоятельство не может служить оправданием для непринятия Советским правительством должных мер по срыву, пресечению и, в конечном счете, отражению агрессии. Кстати заметим, что общий замысел и основные цели агрессии против СССР были определены задолго до разразившихся трагических событий. Разработанный еще в июле 1940 года предварительный план операции «Ост» носил откровенно агрессивный характер и ни в коей мере не мотивировался опасностью, «грозившей» Германии. В нем содержалось такое замечание: «Русские не окажут нам любезности совершить нападение. Мы должны исходить из того, что русская армия будет оставаться по отношению к нам в обороне».
Этот урок, связанный с дезинформацией со стороны противника, на наш взгляд, является поучительным с точки зрения сегодняшнего решения проблем военной безопасности Российской Федерации. В доктрине теперь отражено наличие в мире такого дестабилизирующего фактора, как использование информационных и других (в том числе нетрадиционных) средств и технологий для достижения деструктивных военно-политических целей. А при определении основных угроз военной безопасности подчеркивается такой феномен, как создание (наращивание) группировок войск (сил), ведущих к нарушению баланса сил вблизи границ Российской Федерации и ее союзников и прилегающих к их территориям морей. Отмечается также в качестве внешней угрозы создание, оснащение, обеспечение и подготовка на территории других государств вооруженных формирований и групп с целью их переброски для действий на территории Российской Федерации и ее союзников.
Необходимо подчеркнуть важность еще одной функции военной доктрины государства - определения принципов организации управления как вооруженными силами (их видами, родами войск), так и другими войсками. В предвоенной доктрине не были сформулированы конкретные доктринальные установки в управленческой сфере. Поэтому в первые дни войны нашим войскам пришлось действовать в крайне невыгодных условиях, а потеря связи и управления во фронтовом и армейском звене привела к образованию огромных брешей в обороне, к окружению и отсечению от основных сил фронтов не только отдельных частей и соединений, но и целых армий.
Для того чтобы организовать скоординированные действия оборонительного характера в экстремальной обстановке, необходима заблаговременная, достаточно продуманная, четко намеченная система военной связи, создание скрытной, надежной, устойчивой системы управления, прежде всего во фронтовом и армейском звене. В нынешней Военной доктрине эти вопросы отражены в должной мере. Особо подчеркивается важность создания и совершенствования единой системы управления военной организацией.
Особое внимание в документе уделяется поддержанию состава, состояния, боевой и мобилизационной готовности и подготовки стратегических ядерных сил, сил и средств, обеспечивающих их функционирование и применение, а также систем управления на уровне, гарантирующем нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях обстановки. В связи с этим возникает ряд очень важных соображений, касающихся роли информационных технологий и информационно-управленческих аспектов вооруженного противоборства. Информационные средства и способы воздействия на противника в современных условиях настолько коварны и изощренны, что может наступить время, когда им трудно будет противопоставить даже силу ядерного оружия. Отсюда вытекает актуальность ускоренного развития и распространения новых информационных технологий, унификации средств поиска, сбора, хранения, обработки и анализа информации с учетом вхождения России в глобальную информационную структуру. Вопросы обеспечения информационной безопасности органично связаны с поддержанием устойчивого и эффективного управления.
В предвоенной советской военной доктрине вовсе отсутствовал коалиционно-союзнический принцип, в то время как в военных доктринах западных стран ему придавалось и теперь придается большое значение. «В ядерный век, - утверждал военный авторитет Англии фельдмаршал Монтгомери, - ... ни одна страна не может воевать без союзников. Союзники иногда могут раздражать, но они необходимы». Вообще-то России на протяжении по крайней мере последнего столетия с союзниками не очень везло. Надежным партнером в канун войны считался пролетариат капиталистических стран, который, как предполагалось, восстанет немедленно после нападения агрессора на СССР и будет создавать свои советские республики. Утопии, а особенно в военных проблемах, опасны.
В предвоенные годы не были использованы реальные возможности для создания и сплочения антифашистских сил, которые можно было бы квалифицировать как союзнический фактор и положить на весы противоборства с гитлеровским военным блоком. По коренным вопросам внешней политики в ЗО-е годы в советском руководстве произошло размежевание. И.В.Сталин, В.М.Молотов, К.Е.Ворошилов, А.А.Жданов, Л.М.Каганович, Г.М.Маленков, С.М.Буденный, Л.3.Мех-лис полагали, что капиталистическое окружение сплошь враждебно СССР, фашизм - одна из разновидностей империализма, не более, а социал-демократия - слуга империализма. Другое, менее влиятельное направление в политическом и военном руководстве страны представляли Н.И. Бухарин, М.М. Литвинов, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич, А.И. Егоров, которые утверждали, что необходим антифашистский союз с западными буржуазными демократиями, фашизм - это качественно новое явление в системе империализма; германская агрессия против СССР неизбежна.
Были определенные возможности сотрудничества с социалистами, пацифистами, либералами в борьбе с фашизмом, причем с помощью такой формы, как народный фронт. Но этот потенциал, к сожалению, оказался нереализованным из-за идеологической зашоренности руководства Советского Союза.
В современной Военной доктрине впервые нашел отражение союзнический аспект в деятельности государства и Вооруженных Сил по обеспечению военной безопасности. Коалиционно-союзнический принцип просматривается практически во всех разделах документа: при оценке военно-политической обстановки, определении основных угроз военной безопасности учитываются и интересы наших союзников. Россия сохраняет статус ядерной державы для сдерживания (предотвращения) агрессии против нее и ее союзников. В угрожаемый период и с началом войны предусматривается оказание помощи союзникам и мобилизация их возможностей для достижения совместных целей в войне (вооруженном конфликте).
С коалиционной точки зрения важно также положение о предотвращении вовлечения других государств в воину (вооруженный конфликт) на стороне агрессора. Руководство обеспечением военной безопасности включает положение о том, что для управления коалиционными группировками войск (сил) согласованным решением высших органов государственной власти стран-участниц коалиции создаются соответствующие объединенные органы военного управления. В разделе «Военно-страгегические основы» отмечается, что региональная война может вестись с участием двух или нескольких государств (групп государств) региона, национальными или коалиционными вооруженными силами с применением как обычных, так и ядерных средств поражения. Предусматривается возможность действий группировок коалиционного состава, фиксируется цель: защита независимости и суверенитета, территориальной целостности России и ее союзников, нанесение поражения агрессору, принуждение его к прекращению военных действий на условиях, отвечающих интересам Российской Федерации и ее союзников. В комплексе основных задач по отражению (пресечению) вооруженного нападения (агрессии) на Российскую Федерацию и ее союзников формулируется требование о выполнении союзнических обязательств.
В разделе «Военно-экономические основы» имеется подраздел «Международное военное (военно-политическое) и военно-техническое сотрудничество». Приоритетное значение придается сотрудничеству с государствами-участниками Договора о коллективной безопасности СНГ, подчеркивается необходимость консолидации усилий для создания единого оборонного пространства и обеспечению коллективной военной безопасности. Основные направления международного военного и военно-технического сотрудничества - укрепление военно-политических позиций Российской Федерации в различных регионах мира, увеличение притока валютных средств, поддержание на необходимом уровне экспортного потенциала страны в области обычных вооружений и военной техники.
Таковы основные уроки из опыта Великой Отечественной войны, имеющие, на наш взгляд, непосредственную связь с положениями и установками новой Военной доктрины РФ. Как видим, опыт тех лет носит противоречивый характер, соединяя в себе и негативные, и позитивные элементы. Мы сосредоточили главное внимание на начальном периоде войны, так как если на том этапе истории он имел трагические последствия, то в современных условиях начало войны может определить не только ход и исход дальнейших военных действий, но и судьбу всей войны. Начальному периоду войны в Военной доктрине уделяется значительное внимание. Но это не означает, что она дает ответы на все вопросы обеспечения военной безопасности. Более подробная детализация всех предусмотренных мероприятий является прерогативой военной науки, прежде всего теории военного искусства.
Военная доктрина Российской Федерации (проект) // Красная звезда. 1999. 9 окт.
Советский Союз в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. М., 1967. С. 48.
Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг.: Краткий исторический справочник. М" 1990. С. 55.
Начальный период воины (По опыту первых кампаний и операций Второй мировой войны) / Под общ. ред. генерала армии С.П.Иванова. М., 1974. С. 183.
Великая Отечественная война 1941 - 1945 гг.: Словарь-справочник. М., 1985. С. 10.
1941 год - уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992. С. 88.
Советский Союз в годы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. М., 1985. С. 37.
Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. М., 1973. С. 192-193.
Правда и вымыслы о войне. Проблемы историографии Великой Отечественной воины 1941-1945 гг. СПб.; Пушкин, 1997. С. 97.
Монтгомери Б.Л. Панорама войны в ядерный век // Военный зарубежник. 1957. № 2.
Великая Отечественная воина 1941 - 1945 гг. СПб.; Пушкин, 1995. С. 10.
