УЧЕБНО-МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ

ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ № 3/2005 стр. 20-2

УЧЕБНО-МЕХАНИЗИРОВАННЫЙ

ПОЛК

Полковник Е.А. Клопов

Клопов Евгений Александрович, полковник в отставке. Родился 28 марта 1925 г. В августе 1945 г. закончил 1 -е Харьковское танковое училище, в августе 1947 - апреле 1953 г. учился в Военной академии бронетанковых и механизированных войск им. И.В. Сталина. После Академии служил на кафедре вооружения и стрельбы из танков в качестве инженера, начальника отделения вооружения лаборатории кафедры, начальника лаборатории, с 1966 г. был преподавателем кафедры вооружения и стрельбы. После увольнения в запас в 1972 г. работал во Всесоюзном научно-исследовательском институте стандартизации общей (т.е. военной) техники, в Центральном научно-исследовательском институте химии и механики (специализация - взрывчатые вещества, пороха, боеприпасы).

Каково бы ни было техническое оснащение, боеготовность войск, прежде всего, определяется высокой квалификацией личного состава, особенно командного. Роль Военной академии механизации и моторизации РККА им И.В. Сталина (с 1943 г. - Военная академия бронетанковых и механизированных войск им. И.В. Сталина) в подготовке офицерских кадров для танковых войск хорошо известна. В статье Е.Л. Клопова рассказывается о работе в предвоенные и военные годы одного из подразделений Академии - ее учебно-механизированного (учебного танкового) полка.

С созданием в 1930 г. Военной академии механизации и моторизации Красной Армии (ВАММ), естественно, понадобилась полевая база для проведения практических занятий, без которых немыслима подготовка командира, особенно в «технических» войсках (к ним в то время относили и мотомеханизированные войска). Тогда в г. Кунцево под Москвой, в районе нынешней станции метро «Молодежная», был организован лагерь для проведения занятий со слушателями Академии. Там же в 1932-1941 гг. дислоцировался учебно-механизированный полк Академии.

Этот полк ведет свою историю с осени 1931 г., когда в Москве на базе стрелкового батальона стрелково-тактических курсов усовершенствования командного состава «Выстрел» был сформирован Отдельный учебный сводный отряд. В мае 1932 г. Приказом по Московскому военному округу Отдельный учебный сводный отряд переформировали в Учебный механизированный отряд при Московских курсах усовершенствования командного состава мотомеханизированных войск РККА им.Коминтерна (МКУКС). После размещения Отряда в Кунцево его в январе 1933 г. переименовали в Отдельный учебный механизированный отряд, а в связи со слиянием в 1933 г. МКУКС и Военной академии механизации и моторизации - в учебно-механизированный полк ВАММ.

Полк размещался на территории вдоль Рублевского шоссе в лесу на берегу Москвы-реки. Здесь находились казармы для личного состава, танковые парки и другая техника, классы для проведения занятий со слушателями. Поле и перелески вдоль Рублевского шоссе использовались для занятий по вождению. В основном процесс обучения проходил на танках Т-26 и БТ - наиболее массовых тогда в Красной Армии. В тех условиях эта учебная база и укомплектованность полка, видимо, полностью устраивали Академию.

Полком командовал Семен Ильич Богданов, в годы войны ставший командующим 2-й гвардейской танковой армией, маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского Союза, в 1948- 1953 гг. - командующий бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии, а в 1954-1956 гг. - начальник Академии бронетанковых и механизированных войск.

Стрельбы из танковых пушек и пулеметов в лагере в Кунцево производили в сторону Рублево, но огонь вели на дальность до 1,5 км, не больше, так как там же, в районе Рублево, располагались правительственные дачи. Однако вооружение танков непрерывно совершенствовалось - потребовались новые стрельбища. В итоге решили построить еще один лагерь в районе Солнечногорска. Переселили с десяток деревень и на освободившейся территории оборудовали учебный комплекс, который обслуживал несколько учебных заведений - Академию механизации и моторизации, Пехотное училище им. Верховного Совета РСФСР, Московское военно-инженерное училище, Московскую школу танковых техников (танкотехническое училище). Уже сам полк на лето стал выезжать под Солнечногорск, в лагерь «Сенеж» на берегу Сенежского озера. В Кунцево осталось место расположения, зимние квартиры учебно-механизированного полка со своим подсобным хозяйством. Помню, отец, приезжая домой из Кунцево, привозил бидончик молока, мясо и цветы из оранжереи полка.

Мой отец, майор, а впоследствии полковник Александр Игнатьевич Клопов командовал учебно-механизированным полком с мая 1937 г. До этого он преподавал на МКУКС, располагавшихся на ул. Красноказарменной, дом 2, а после объединения МКУКС с ВАММ стал преподавателем Академии по материальной части бронетанковой техники и вождению. Тогда же в 1937 г. полк перевели на новый штат, началась реорганизация учебного процесса. Незадолго перед войной (с января по май 1941 г.) мой отец, оставаясь командиром полка, учился на Академических курсах усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС). С ним тогда проходили обучение танкисты из кавалерийских и казачьих дивизий - командиры батальонов, полков. Командиров тогда на базе того же полка в Кунцево и в лагере «Сенеж» учили уже с применением принятых на вооружение в конце 1939 г. танков KB и Т-34.

В сборнике статей, посвященном 10-летию ВАММ, учебно-механизированному полку посвящена была отдельная статья, в которой о службе полка, в частности, говорилось: «В общей системе боевой учебы Академии учебно-механизированному полку принадлежит весьма важная роль. От того, как слаженно будут работать все звенья полка, во многом зависит успешная работа слушателей...

Горячие дни наступают для полка летом. В лагерных условиях, от зари до позднего вечера, механики-водители находятся на танкодроме, обучают вождению слушателей, с особой тщательностью и осторожностью ведут боевые машины к мишеням, обеспечивая стрельбу личного состава Академии...

С большой жадностью принимается личный состав за изучение новой техники, которая часто попадает к нам...

Большие задачи стоят перед полком сейчас. Приказы Наркома и указания, данные им на тактических учениях во многих округах Красной Армии, требуют коренной перестройки всей боевой учебы. 1940/41 учебный год будет переломным и для нашего полка». К сожалению, в последующих юбилейных сборниках Академии полк и его заслуги упоминались лишь вскользь.

Учебный процесс в полку накануне войны шел интенсивно. И как же было горько, когда в 1941 г. мы осознали, что проигрываем войну. Мы же знали, как обучали командиров, как был организован и поставлен процесс подготовки. Эти командиры были совсем не те, какими их сейчас пытаются представить.

Это были квалифицированные, грамотные специалисты. И никто, конечно, не намеревался держать армию не готовой к войне. С первых дней войны мы были твердо уверены, что война продлится максимум полгода и окончится нашей победой. События же развивались для нас просто катастрофически.

Нужно все-таки признать, что далеко не весь командный состав РККА, включая командиров-танкистов в войсках, имел соответствующий уровень подготовки. Германская армия оказалась значительно более боеспособной и в плане состояния техники, и в плане подготовленности личного состава. Тут сыграла свою роль высокая дисциплинированность германских военных. Среди них трудно было представить себе разгильдяйство и неисполнительность. Уже через много лет после войны мне доводилось в Академии проводить занятия с офицерами из ГДР. И отмечу: немецкие офицеры традиционно грамотны и наиболее четко и хорошо исполняют все, что от них требуется. Кроме того, в Германии на начало 1940-х гг. был выше общий уровень технической грамотности, а это в большой степени влияет на боеготовность войск.

Мобилизация командного состава начиналась на наших глазах. Еще в конце мая отец вывез нас в лагерь «Сенеж». А когда началась война, в лагерь начало прибывать множество мобилизованных командиров. Их срочно обучали и отправляли на фронт. Это, понятно, была уже не та планомерная подготовка, которой еще накануне войны занимались кадровые военные специалисты.

Сам учебно-механизированный полк по мобилизационному плану должен был развертываться по штатам военного времени. Тогда в «Сенеж» прибыл, если не ошибаюсь, 148-й танковый полк из г. Мары (Среднеазиатский военный округ) с материальной частью. Из двух полков сформировали один полнокровный. Учебный процесс не прерывался, но уже из этого развернутого полка последовательно отправили на фронт два укомплектованных танковых батальона, как и организованный здесь же, в лагере «Сенеж», курсантский полк училища им. Верховного Совета. Первый батальон трехротного состава под командованием майора Р.С. Гольдина попал в действующую армию уже в конце июня 1941 г., его подразделения участвовали в боях на Северо-Западном фронте. Второй батальон направили в армию, когда немцы стали приближаться к Москве. Из этих танковых батальонов вернулась только половина личного состава.

В ночь на 6 октября 1941 г., когда немцы уже подходили к столице, по боевой тревоге подняли военные училища и запасные части, расположенные в Москве и области. Академия незамедлительно сформировала две отдельные танковые роты, поддерживавшие стрелковые части в тяжелых боях соответственно в районе Волоколамска и под Малоярославцем. В целом бывшие командиры и курсанты учебно-механизированного полка, попавшие на фронт, показали себя неплохо, многие за умелые и отважные действия были награждены боевыми орденами.

Где-то в середине октября, когда Москва была практически на осадном положении, началась эвакуация Академии в Узбекистан (сначала планировалось направить Академию в Самарканд, но в конце концов ее разместили в Ташкенте). Тут стоит вспомнить один эпизод. Колонна полка - танки и другая техника - двинулась на станцию в Москву, чтобы погрузиться на железнодорожный состав. И тогда на Ленинградском шоссе при переходе через мост (не ту эстакаду, что есть там сейчас, а через старый узкий мост) колонна наткнулась на позиции наших зенитчиков, занявших противотанковую оборону. Те приняли наши танки за немецкие и открыли огонь. У шедшего первым танка KB перебило гусеницу, он остановился. К счастью, недоразумение скоро выяснилось, и потерь ни со стороны зенитчиков, ни со стороны танкистов не было. Но знаменитые «Ежи» на 23-м километре Ленинградского шоссе стоят как раз на месте той стычки наших зенитчиков с нашими же танками, шедшими из Солнечногорска, а не с германскими, которые, возможно, до этого рубежа и не доходили.

Учебный танковый полк (как тогда уже именовался учебно-механизированный полк Академии) разместили под Ташкентом, в городе Чирчик. Там, в 32 км от Ташкента, были учебные лагеря, называвшиеся «лагерями имени Сталина» или просто «Сталинскими лагерями» . Там дислоцировался наш полк и лагерь для слушателей Академии. В этих же лагерях всю войну находились 1-е Харьковское ордена Ленина и тоже имени И.В. Сталина танковое училище, учебная артиллерийская бригада, где готовили расчеты для артиллерии, включая противотанковую - в основном из местного населения. Там же были аэродром и база для подготовки штурманов бомбардировочной авиации.

Война заставила расширить и интенсифицировать учебный процесс, парк боевых машин стал не только современнее, но и разнообразнее. Учебный танковый полк во время войны, насколько я помню, включал четыре батальона. В первом были отечественные тяжелые танки и все иностранные - английские «Черчилли», «Валентайны», «Матильды», американские М4А2 «Шерманы», МЗ средние («Ли») и МЗ легкие («Стюарт»). Второй батальон учебного полка включал средние танки - легендарные Т-34. Третий батальон состоял из легких танков Т-70, Т-60, Т-40, а также Т-26, ВТ, Т-38 довоенного выпуска.

Слушателей Академии и действовавших при ней курсов усовершенствования командного и технического состава знакомили во всеми видами бронетанковой и автомобильной техники, которые могли встретиться им в Действующей армии. Иностранные образцы также входили в программу подготовки слушателей Академии. Возможно, не все практиковались в управлении ими, но знакомили с этими машинами и их возможностями всех слушателей. В качестве экспонатов для ознакомления имелись и трофейные германские танки. Ну и, наконец, четвертый батальон - инженерные подразделения, саперы, связисты, т.е. подразделения обеспечения и для самого полка, и для учебного процесса.

Сам я был призван в армию в январе 1943 г., в 18 лет. Наша семья проживала тогда в г. Чирчике. Уже в 10-м классе по программе Всевобуча меня готовили в минометчики. Но с 1 января в полку начинался курс обучения механиков-водителей (два взвода) для самого полка. Меня зачислили в школу механиков-водителей. До августа процесс обучения проходил в «Сталинских лагерях» в Чирчике. Тут можно вспомнить, как в мае 1943 г. наше учебное подразделение участвовало в съемках знаменитого фильма «Два бойца», в массовке, а танки в этом фильме были из учебного полка Академии и из 1 -го Харьковского танкового училища. Потом полк вместе с Академией вернулся в Москву. На станцию Казанская Товарная мы прибыли 5 августа 1943 г., и тут началась стрельба. Поначалу мы подумали, что немцы совершили налет на Москву и это огонь зениток. Но оказалось, что это был первый салют - в честь освобождения Орла и Белгорода. Символический эпизод, если учесть вклад танкистов, в том числе недавних слушателей Академии, в успех этих операций.

Полк разместили под Солнечногорском в лагере «Сенеж». Здесь я с отличием закончил школу механиков-водителей, получил звание сержанта; из двух взводов (около 40 человек) сержантов тогда получили двое, остальные успешно окончившие получили младших сержантов. Сказалась полная «десятилетка» - из остальных ребят многие не имели за плечами и семи классов. Конечно, недостаточный уровень грамотности призывников не мог не сказываться на боеготовности войск. Но опыт войны внес свои коррективы в систему подготовки, как рядовых, так и младшего и среднего комсостава. И учебно-механизированный полк сыграл тут большую роль в практической подготовке офицеров для фронта и в повышении квалификации офицеров, уже имевших боевой опыт. Это была не боевая часть, в бой полк не ходил, но каждый делал тогда свое дело на своем месте. Впрочем, и здесь встречались разные люди - одни, побывав везде и многое, увидев, ничему, по сути, не научились, другие, напротив, схватывали все буквально на лету и становились действительно грамотными и отлично действовавшими командирами и техниками.

Механиков-водителей в полку готовили основательно, по полной программе - мы ведь должны были обеспечивать интенсивный учебный процесс. В полку экипаж танка состоял из одного механика-водителя. Мы и водили танки, и стреляли. Хотя основным был Т-34, знакомили нас и с Т-26 и БТ, и с тяжелыми танками. По окончании курса меня назначили во второй батальон - мне достался Т-34 с шестигранной башней (так называемой «гайкой»), С августа 1943 г. до января 1944 г. я участвовал в обеспечении учебного процесса в лагере «Сенеж». Танк эксплуатировали нещадно - вождение было каждый день. Как раз в это время началось переобучение политработников, чтобы сделать их еще и квалифицированными командирами, и мне довелось обучать их на краткосрочных курсах. Танк гоняли на стрельбы, на вождение, на тактические занятия. Тогда я смог оценить простоту, выносливость, надежность и ремонтопригодность «тридцатьчетверки»: за короткий срок мне довелось менять двигатель танка, сменить в одиночку в мастерской ремонтной роты коробку передач.

Тем не менее, за это время я сменил два танка (второй танк имел уже штампованную башню), настолько напряженно шла учеба. Притом, что Т-34 являлся, несомненно, выдающейся конструкцией, были в ней и определенные недостатки. Скажем, гребневое зацепление гусеницы с роликами на ведущем колесе - ролик просто свободно надевался на палец, и при попадании грязи, пыли и т.п. эти элементы быстро изнашивались. Также не были защищены от попадания грязи и от перегрева фрикционы в трансмиссии танка. Часто нарушались сочленения рычагов и тяг управления. Но при должном уходе танк служил вполне надежно. К тому же, он обладал прекрасной проходимостью на сложных грунтах и легко преодолевал различные препятствия.

Мой отец командовал учебным танковым полком по ноябрь 1943 г. включительно, после чего был переведен в Академию преподавателем тактики. Командование полком принял полковник Барчуков. В январе 1944 г. я попал на службу в Парк учебных машин Военной академии бронетанковых и механизированных войск, размещенный на территории Академии в Москве, на должность механика-водителя-старшего (такое название осталось от 1930-х гг., когда в экипажах тяжелых танков числилось два механика-водителя). В Парке учебных машин я обеспечивал как учебный процесс, так и проводившиеся в Академии научно-исследовательские работы. В частности, на моем Т-34 испытывалась опытная установка обогревателя охлаждающей системы двигателя, разработанная майором Цикуриным (это была своеобразная печка для подогрева охлаждающей жидкости для запуска двигателя зимой). Правда, в конструкцию серийных танков ввели потом другую систему (форсуночный подогреватель), разработанную майором Голосовым. В июле 1944 г. я был направлен в Чирчик, где стал курсантом 1 -го Харьковского танкового училища. Позже, в 1947 г., я поступил в Академию БТ и MB. В связи с началом «холодной войны» резко увеличилась интенсивность обучения офицеров Вооруженных Сил СССР в целом и объемы работы в Академии бронетанковых и механизированных войск в частности. Учебный танковый полк в 1946 г. был преобразован в учебную танковую бригаду при Академии. Командовал бригадой Герой Советского Союза полковник М.В. Хотимский, прославившийся в ходе битвы за Берлин. Бригада получала новые танки - Т-44, ИС. В 1948 г. бригаду снова переформировали в учебный танковый полк, впоследствии ставший 46-м танковым полком при Академии бронетанковых войск им. Р.Я. Малиновского. Все это время полк оставался в военном городке «Сенеж». Увы, в период «ельцинских реформ» в 1992 г. из чисто конъюнктурных, сиюминутных соображений (понадобилось место для размещения бригады ВДВ, спешно передислоцированной из г. Вильнюса по требованию националистического правительства «независимой» Литвы) полк был расформирован, это оказалось началом ликвидации и самой Академии. Последним командиром полка был подполковник СИ. Старунов.

Подготовил к печати Семен Федосеев