О работе органов военного управления со средствами массовой информации в период вооруженного конфликта
Военная мысль № 6/2007, стр. 48-61
О работе органов военного управления со средствами массовой информации в период вооруженного конфликта
Полковник В. И. ТИМОФЕЕВ,
доктор политических наук
ВОЙНЫ и вооруженные конфликты давно и прочно стали одной из ведущих тем средств массовой информации (СМИ). Если где-то на земном шаре противоборствующие стороны начинают выяснять отношения с помощью военной силы, то информация об этом сразу же появляется на экранах телевизоров, звучит по радио, находит отражение на страницах периодических изданий. Так происходит потому, что войны и вооруженные конфликты возведены в ранг наиболее популярных тем СМИ. И тенденция здесь такова, что внимание к освещению боевых действий, различных кризисных ситуаций проявляют все большее число изданий. Лучше всего об этом говорят цифры, характеризующие присутствие корреспондентов в «горячих точках». Так, если в ходе Второй мировой войны высадку союзников по антигитлеровской коалиции в Нормандии (Франция) в июне 1944 года освещали около 30 корреспондентов, то операцию вооруженных сил США в Панаме (1989) - свыше 500, а войну в зоне Персидского залива (1990-1991) - уже 1500 журналистов из ведущих стран мира. В течение последних десятилетий эта тенденция еще более укрепилась. По сведениям западных источников, 1700 журналистов, включая технический персонал, освещали миротворческую операцию в Боснии и Герцеговине (1996). В пресс-центре антииракской коалиции в Катаре только за первые две недели активных боевых действий было аккредитовано свыше 2000 журналистов.
Причин повышенного внимания СМИ к войнам и вооруженным конфликтам несколько.
Во-первых, войны и вооруженные конфликты - это, безусловно, всегда клубок сложных военно-политических и социальных проблем, которые неизменно волнуют общество. Многих людей интересует, каковы причины зарождения конфликта, какие цели преследуют его участники, существуют ли рецепты, способные заставить воюющие стороны прекратить огонь и сесть за стол переговоров. Ответы на эти животрепещущие вопросы люди зачастую ждут от СМИ, уповая на их информированность и аналитичность.
Во-вторых, освещение военно-политической проблематики является законным правом СМИ. Особое положение журналистов, работающих в условиях вооруженных конфликтов, их права и защита обеспечиваются международными правовыми нормами.
В-третьих, война, кризис, как ни цинично это звучит, - всегда зрелище. Людям нравится, сидя в безопасности перед телевизором, получать свою дозу адреналина, наблюдая за событиями и оценивая напряженность обстановки. А посему зрелищность войны, драматизм критической ситуации, экстремальный характер условий отнесены к беспроигрышным информационным поводам. Средства массовой информации просто обязаны уделять им повышенное внимание, если, конечно, хотят остаться в центре зрительского и читательского интереса.
Следовательно, любой вооруженный конфликт или война неизбежно станут объектом повышенного внимания представителей СМИ. В эпицентре событий, на передовой войны непременно окажутся люди с камерами, диктофонами и блокнотами.
Внимание к СМИ со стороны органов военного управления объясняется, во-первых, той ролью, которую печатные и электронные СМИ играют в современном обществе. Имея реальную возможность оказывать воздействие на миллионы жителей не только своих, но и других стран и целых континентов, они являются важнейшим фактором формирования общественного мнения по самому широкому кругу проблем, в том числе военно-политических.
Во-вторых, СМИ влияют на уровень морально-психологического состояния военнослужащих. Реальность такова, что печать, радио и телевидение являются одним из наиболее значимых институтов духовно-нравственного воспитания, формирования нужных поведенческих установок, высокого морального духа и психологической готовности личного состава к защите Отечества, без достижения которых ведение собственно боевых действий во многих случаях становится бессмысленным.
В-третьих, СМИ широко используются в информационном противоборстве, которое ведется постоянно, в мирное и военное время.
Повсеместное внедрение радио, телевидения, спутниковой связи, телекоммуникационных средств создало ситуацию, когда целенаправленное информационное воздействие, осуществляемое отдельными субъектами информационного противоборства, достигло уровня мирового общественного мнения. Значительные расстояния и государственные границы больше не являются препятствиями для такого воздействия. В мирное время оно имеет скрытый характер, его объектами являются военно-политическое руководство, население и личный состав вооруженных сил. При этом они могут не догадываться о том, что подвергаются целенаправленному воздействию, когда читают газеты, смотрят телевизор или слушают радио. С перерастанием военно-политической обстановки в кризисную фазу информационное противоборство с использованием СМИ приобретает все более резкие черты. Стороны стремятся доминировать в информационном пространстве и всячески привлекают СМИ на свою сторону.
Таким образом, заинтересованность в сотрудничестве органов военного управления и СМИ носит обоюдный характер. И от того, как органы военного управления будут работать с корреспондентами, зависит не только восприятие боевых действий самими журналистами, но и создаваемый ими образ воюющей армии, страны в целом.
Как видим, работа со СМИ в период вооруженного конфликта - тема для серьезного разговора. Сложность данной проблемы для Российской армии стала очевидной в ходе восстановления конституционного порядка в Чеченской Республике в 1994-1996 годах.
Сегодня приходится с сожалением констатировать, что при подготовке и осуществлении операции органами государственного и военного управления не были учтены задачи по работе со СМИ, что привело к полной потере контроля над информационной ситуацией со стороны государства и его силовых структур. Бывший пресс-секретарь президента Б. Ельцина В. Костиков так отозвался об упущенных возможностях: «Меня поразило, что в преддверии ввода войск в Чечню никто не удосужился собрать главных редакторов крупнейших газет, конфиденциально проинформировать их об истоках чеченского кризиса, о целях и договориться о взаимодействии. Неудивительно, что даже в дружественной президенту и правительству прессе начался полный разнобой оценок».
Власть, верно оценив силу СМИ, попыталась переломить негативные тенденции в освещении событий и организовать собственный информационный поток о происходящем в Чеченской Республике. Для координации усилий по освещению боевых действий в государственных СМИ распоряжением Правительства РФ № 1989-р от 24 декабря 1994 года, т. е. на двенадцатый день после начала военной операции, был создан информационно-аналитический центр. Медлительность в действиях власти привела к тому, что инициатива оказалась упущенной. Для сравнения: в годы Великой Отечественной войны Совинформбюро, на которое возлагалось «руководство освещением... событий и военных действий на фронтах, составление и опубликование военных сводок по материалам Главного командования», было создано на третий день после нападения Германии.
Не увенчались успехом и попытки федеральной власти упорядочить работу журналистов в самой Чечне. Постановлением Правительства РФ № 1360 от 9 декабря 1994 года аккредитация журналистов поручалась Временному информационному центру при Роскомпечати. Однако сами правила аккредитации носили общий характер и включали лишь требования технического характера (паспортные данные, наличие страховки, номер телефона редакции и т. д.). Неудивительно, что усилия государственной власти по упорядочению работы журналистов в зоне вооруженного конфликта результатов не дали.
Не на высоте оказались и силовые структуры. Вместо того чтобы осуществлять согласованные действия по информационному освещению событий той поры, силовые ведомства фактически заблокировали от общественности объективную информацию в период ввода войск на территорию Чечни. Так, за первый месяц операции федеральных сил на Северном Кавказе официальная информация, исходившая от Министерства обороны, составила менее 5 % от всего объема сообщений СМИ, связанных с событиями в Чечне.
Ошибки в работе со СМИ на оперативно-стратегическом уровне дополнились очевидными просчетами в оперативно-тактическом звене. Военное командование, сосредоточившись на решении боевых задач, не считало нужным отвлекаться на работу с корреспондентами, разъяснять им обстановку, помогать в выполнении профессиональных обязанностей. В противовес такому равнодушию боевики демонстрировали просто-таки радушное гостеприимство по отношению к журналистам, предоставляя им возможность для подготовки материалов посещать секретные горные лагеря и базы, встречаться с командирами незаконных формирований.
В результате отечественные СМИ подвергли политику центральной власти и действия федеральных войск всестороннему осуждению, зачастую освещали боевые действия из стана сепаратистов, представляя российских солдат и офицеров убийцами, мародерами и т. д. «Первая чеченская кампания - это квинтэссенция полной беспомощности в информационной сфере» - такова исчерпывающая оценка работы органов военного управления, сделанная министром обороны С. Ивановым на годовом отчетном собрании Академии военных наук РФ в январе 2003 года.
Остается лишь сожалеть, что при восстановлении конституционного порядка в Чеченской Республике в 1994-1996 годах не был востребован ни отечественный, ни зарубежный опыт работы с журналистами в период боевых действий.
Что касается отечественного опыта, то он, на наш взгляд, своими корнями уходит в период русско-турецкой кампании (1877-1878). Именно тогда делами печати при действующей армии заведовал полковник М. Газенкампф (1843-1913), впоследствии генерал от инфантерии, преподаватель военной администрации Николаевской академии Генерального штаба. В своей книге «Мой дневник» он оставил важные, актуальные и сегодня наблюдения относительно организации работы военного командования с корреспондентами.
Во-первых, М. Газенкампф обращал внимание на необходимость выдачи рекомендации на работу в зоне боевых действий для иностранных корреспондентов и направления от издания для русских, по-современному - аккредитации. Во-вторых, он ввел запрет на распространение в печати конкретных сведений о численности русской армии, ее передвижениях и предстоящих действиях, которые могли быть использованы неприятелем для организации боевых действий. В-третьих, он указывал на необходимость контролировать выполнение корреспондентами своих обязанностей. Для этого в главную квартиру армии для изучения.должны были доставляться газеты с напечатанными материалами. В-четвертых, он выступал за выделение русским командованием времени для специальных бесед с корреспондентами, фактически - за пресс-конференции. В-пятых, Газенкампф предложил, чтобы каждый журналист носил жетон с надписью «Корреспондент» и личным номером. Позднее медный жетон был заменен нарукавной трехцветной повязкой (черно-желто-белой) с надписью «Корреспондент» и номером, под которым журналист был занесен в общий список.
Другой представитель академии Генерального штаба - выдающийся русский и советский военный теоретик А. Свечин (1878-1938) в своей знаменитой работе «Стратегия» подробно рассмотрел значение сообщений для печати в период войны, поставив взаимодействие с прессой в ряд стратегических функций военного руководства. Он призывал строить такую работу на принципах оперативности, открытости, уважения журналистского труда.
В годы советской власти целенаправленная работа с военными корреспондентами отошла на второй план, уступив место партийному руководству и жесткому диктату цензоров Главного управления по делам литературы и издательств (Главлита). Любой публикации на военную тему в обязательном порядке предшествовало знакомство цензора с материалом. Такой подход способствовал вымарыванию всего, что шло вразрез с официальной партийной линией.
Между тем в стане наших тогдашних вероятных противников активно совершенствовалось искусство взаимодействия военного командования с представителями СМИ. Многочисленные войны и вооруженные конфликты второй половины XX - начала XXI века давали широкие возможности для различного рода экспериментов и новаций в этой области.
Наиболее продвинутыми оказались военные США. Отправной точкой в формировании современных взглядов американских специалистов на роль СМИ в период вооруженного конфликта стала война во Вьетнаме. Тогда военно-политическое руководство США явно недооценило фактор СМИ. Телекадры с прибывающими из Вьетнама гробами, искалеченными американскими солдатами, сожженными напалмом деревнями во многом способствовали нарастанию в Соединенных Штатах Америки антивоенных настроений, формированию негативного образа армии в глазах общественности, а также резкому падению морального духа личного состава, что в конечном счете привело к бесславному уходу американцев из Индокитая.
Учтя уроки Вьетнама, Пентагон приложил немало усилий для совершенствования работы со СМИ, что дало положительный эффект в вооруженных конфликтах поствьетнамской поры. Каждый такой конфликт можно рассматривать как очередную ступеньку в сложном восхождении к вершинам нынешней системы взаимоотношений Пентагона и СМИ.
Яркий пример тому - операция «Вспышка ярости» на Гренаде (октябрь 1983). В ходе ее подготовки США в целом успешно задействовали СМИ для обработки международного общественного мнения, а также местного населения и военнослужащих противостоящей стороны. А вот работа с журналистами непосредственно в ходе операции оказалась проваленной. Только на третий день после ее начала военное командование допустило репортеров на остров. Самостоятельная попытка журналистов попасть в район операции оказалась неудачной - лодка с репортерами была обстреляна авиацией США. Все это вызвало шквал критики в СМИ. Для изучения сути вопроса Пентагон поспешил создать специальную комиссию, которая вскоре подготовила рекомендации по работе армии со СМИ. Главный совет заключался в том, чтобы планирование работы со СМИ входило в общий план военной операции. Предполагалось оказывать журналистам помощь в вопросах передвижения и передачи информации, а также формировать журналистские пулы в случаях, когда свободный доступ прессы в зону боевых действий невозможен.
В операции «Правое дело» в Панаме (декабрь 1989 - январь 1990) взаимоотношения со СМИ строились уже по обновленной схеме. В заранее разработанном плане определялся порядок взаимодействия военного командования с журналистами, вплоть до сроков передачи им конкретной информации.
Для освещения хода операции был сформирован специальный пул журналистов, которых заранее переправили в Панаму. С началом операции для них ежедневно, а иногда и по несколько раз в день организовывались брифинги и встречи с высокопоставленными военными, в ходе которых до журналистов доводились самые свежие сведения о военно-политической ситуации в стране. Это, во-первых, позволяло оперативно освещать ход боевых действий, давало возможность каждому американцу чувствовать себя очевидцем происходящего, переживать за жизнь соотечественников и успешное завершение операции; во-вторых, на время закрывало (или существенно ограничивало) доступ «нежелательных» журналистов в зону боевых действий.
Накладки начались, когда в Панаму устремились представители СМИ, «не прикормленные» Пентагоном, количество которых в десятки раз превысило численность ранее сформированного пула. Командование не придумало ничего лучшего, как собрать их на авиабазе Говард, подальше от боевых действий. Такая «опека» обернулась валом критических выступлений в СМИ. В результате военным вновь пришлось формировать комиссию и совершенствовать систему работы с журналистами.
Накопленный опыт оказался востребованным в период подготовки и проведения США и их союзниками операций «Щит пустыни» и «Буря в пустыне» (1990-1991). Стоит отметить, что общее руководство информационным обеспечением с учетом военно-политических целей операций и роли США в их достижении осуществлялось на уровне Совета национальной безопасности. Для координации работы с журналистами непосредственно в войсках при штабе объединенной коалиции было образовано специальное информационное бюро, фактически - пресс-центр. В его состав вошли представители всех видов вооруженных сил, уполномоченные поддерживать контакты со СМИ, организовывать в войсках работу аккредитованных журналистов, следить за режимом распространения сведений.
И на этот раз работа с журналистами обогатилась целым рядом новшеств. Так, для укрепления доверия американских граждан к армии, выполняемым ею задачам военные решили наладить постоянно действующий информационный мост между войсками и общественностью. В качестве источников распространения информации были выбраны небольшие местные газеты и телекомпании, которые в основном рассказывали о воинских частях и даже отдельных солдатах-земляках. Такой подход позволил приблизить армию к среднему американцу, сделал ее человечнее, а решаемые задачи - понятнее. В провинции развернулась кампания «Поддержим наши войска». Известные представители кино, эстрады и спорта на страницах печатных СМИ, по радио и телевидению выступали в поддержку армии.
По оценкам ряда военных аналитиков, в операциях в зоне Персидского залива был продемонстрирован «классический вариант» работы со СМИ в интересах достижения целей силовой акции. Казалось бы, военно-политическое руководство США, учитывая результаты кампании и ее освещение в СМИ, вполне могло быть удовлетворено информационными успехами. Но в Пентагоне не стали довольствоваться достигнутым и вместе с представителями СМИ тщательно проанализировали все детали взаимоотношений военного командования с журналистами. Со стороны последних критические замечания вызвала система пулов. Ряд СМИ утверждали, что она ограничивает доступ к информации и создает вокруг репортеров обстановку фактической цензуры.
Пентагон не стал ввязываться в заведомо проигрышный спор, а усовершенствовал систему пулов, что нашло отражение в руководящих документах военного ведомства: в «Принципах информационного освещения операций», введенных в действие в июне 1992 года специальной директивой министра обороны, а также в Наставлении комитета начальников штабов ВС США «Доктрина использования службы по связям с общественностью при проведении операций».
Особое внимание было уделено вопросам подготовки командного и рядового состава к контактам с журналистами. Служба по связям с общественностью подготовила карманные памятки для военнослужащих о том, как строить отношения с прессой.
Накопленный опыт использования возможностей СМИ был полностью реализован военным руководством США в период операции «Поддержка демократии» на Гаити (сентябрь 1994).
Новшествами Пентагона стали, во-первых, обсуждение основных принципов освещения предстоящей операции на встрече журналистов с помощником министра обороны по связям с общественностью и средствами массовой информации (это дало возможность лишний раз подчеркнуть, что военные уделяют внимание СМИ); во-вторых, формирование не одного, а сразу нескольких пулов журналистов; в-третьих, предоставление монопольного права на распространение информации одной из ведущих американских телекомпаний - Си-эн-эн, которая вела прямой репортаж с места высадки американских войск. Это придавало событию особую важность, к тому же освободило Пентагон от рутинной работы с журналистами в ходе боевых действий. Впрочем, в дальнейшем такой подход не использовался из-за негативной реакции других СМИ, посчитавших себя обделенными вниманием военных.
В ходе операции «Союзная сила» против Югославии (1999) США и их союзники сделали ставку на формирование оперативных и регулярных информационных потоков по проблемам югославского конфликта. В штаб-квартире НАТО, а также в министерствах обороны ряда государств Североатлантического альянса (США, Великобритании, Италии) вошли в практику ежедневные брифинги и пресс-конференции, в ходе которых журналисты снабжались предварительно «отфильтрованной» информацией. Практиковалась также организация телемостов с лагерями албанских беженцев в Македонии и Албании, во время которых специально подготовленные «живые свидетели» рассказывали о бесчинствах сербов в Косово и страданиях албанцев.
Генератором же идей на информационном поле выступила пресс-служба НАТО. При ней был сформирован так называемый военный кабинет, куда вошли специалисты по связям с общественностью и СМИ из Великобритании, США, ФРГ, Франции и других стран блока. Данная структура взяла на себя анализ выступлений СМИ о ситуации на Балканах и выработку рекомендаций для руководства альянса по совершенствованию информационного обеспечения операции. Рекомендации военного кабинета оперативно внедрялись в жизнь, способствуя усилению антисербской риторики в западных СМИ.
Продуманная работа с информационными потоками, обогатившись рядом управленческих и творческих решений, получила свое продолжение и развитие в ходе подготовки и проведения операции в Ираке, начавшейся в марте 2003 года. Одну из ключевых ролей в организации работы с представителями СМИ сыграл пресс-центр антииракской коалиции, развернутый на базе Ас-Салайя (Катар).
Прежде всего, американские военные уделили внимание технической оснащенности и броскому оформлению пресс-центра, израсходовав на эти цели не менее миллиона долларов. На помощь Пентагону был призван один из ведущих дизайнеров в мире кино Дж. Эллисон. Его послужной список включает декорации для программы «Доброе утро, Америка!» телеканала ABC, а также оформление, на фоне которого выступает в Белом доме нынешний президент США. На этот раз стараниями Эллисо-на огромный склад на базе главного командования США в Катаре был превращен в один из самых высокотехнологичных пресс-центров в мире. Современная техника позволяла демонстрировать электронные карты, графические символы и видеоролики, благодаря чему у журналистов создавался эффект присутствия в любом месте военных действий.
Стремление американских военных к поиску новых подходов в работе со СМИ на этот раз выразилось в концепции внедрения репортеров в гущу событий, т. е. прикомандирования журналистов к частям, непосредственно выполняющим боевые задачи. В инструкции министерства обороны США, принятой незадолго до вторжения в Ирак, говорилось, что армия «должна показать фактическую сторону события до того, как другая сторона распространит дезинформацию». Для этого журналистам предоставлялась возможность «жить, работать и передвигаться как подразделения, к которым они прикреплены».
Хотя первоначально намерение Пентагона вызвало скептические оценки в журналистской среде, желающих поработать в армии США, участвующей в операции в Ираке, оказалось достаточно много. Ведь это давало возможность представителям СМИ освещать операцию с точки зрения ее непосредственных участников, готовить больше материалов очеркового плана, героями которых становились солдаты и офицеры. Поэтому по мере приближения операции круг участников информационной акции все более и более расширялся. Так, если в ноябре 2002 года предварительно был согласован вопрос о следовании с 3 мпд 50 корреспондентов, то в марте 2003 года дивизия пересекла границу Ирака, имея в своем составе уже 97 журналистов. Все они были распределены по бригадным тактическим группам и некоторым отдельным батальонам. При этом в каждую бригадную тактическую группу включались корреспонденты как печатных СМИ, так и электронных, включая Интернет-издания. В ходе операции места работы репортеров в зависимости от обстановки могли меняться. Командирам было предоставлено право направлять журналистов в те подразделения, которые, по их мнению, заслуживали наибольшего внимания прессы.
Как видим, военная практика содержит немало поучительных уроков работы со СМИ. Главный из них заключается в том, что в период вооруженного конфликта органы государственного и военного управления должны активно работать со средствами массовой информации.
Отрадно, что определенные подвижки в этом плане наметились и у нас. Значительным шагом в построении взаимоотношений между органами военного управления и СМИ можно считать вторую чеченскую кампанию. К основным моментам, характеризующим информационные усилия органов военного управления, можно отнести следующие.
Оперативное создание органов, ответственных за работу со СМИ, что нашло выражение в создании Росинформцентра, официально открытого 8 октября 1999 года в здании пресс-центра МИДа. На него возлагалась задача по работе со СМИ в период проведения контртеррористической операции на Северном Кавказе. В январе 2000 года была введена должность помощника Президента РФ по информационной политике. Им стал С. Ястржембский, имеющий большой опыт работы с прессой.
Непосредственно в штабе Объединенной группировки войск (сил) был создан Временный пресс-центр ОГВ(с), в Гудермесе - пресс-центр полномочного представителя Правительства РФ. Лица, ответственные за работу со СМИ, имелись в группировках внутренних войск МВД, Железнодорожных войск, в главной военной комендатуре, 42 мед.
Наличие таких сил позволило упорядочить работу журналистов в районах боевых действий, резко сократить число журналистов, работавших в Чеченской Республике без аккредитации. Все это, безусловно, способствовало информационному обеспечению контртеррористической операции, позволило сократить масштабы поступления негативной информации в СМИ.
Стремление органов государственного и военного управления к информационной открытости. В практику вошли регулярные пресс-конференции и брифинги для российских и зарубежных корреспондентов. Часто на них приглашались высокопоставленные чиновники правительства, силовых ведомств, способные дать оценку происходящим событиям, прежде всего, с точки зрения государственных интересов.
Особо стоит отметить информационную активность бывшего первого заместителя начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-полковника В. Манилова, еженедельно участвовавшего в пресс-конференциях Росинформцентра, а также командующего Северо-Кавказским военным округом, командующих Объединенной группировкой войск (сил), которые в отличие от руководителей прошлой чеченской кампании демонстрировали информационную открытость, не отказывали журналистам в интервью. Это способствовало тому, что официальную информацию о ходе операции журналисты регулярно получали из первых рук.
Оперативное реагирование Росинформцентра и других структур, ответственных за работу с прессой, на складывающуюся обстановку проявлялось в стремлении обращаться к наиболее важным событиям и фактам. В условиях активной деятельности информационного агентства «Чечен-пресс», отражавшего события с точки зрения боевиков, государственные и военные структуры, ответственные за информационную политику, стремились работать на опережение, постоянно отслеживать боевую и информационную обстановку, оперативно реагировать на дезинформацию.
Для Временного пресс-центра ОГВ(с) оперативность предполагала также решение транспортных проблем и обеспечение безопасности журналистов, которым нередко приходилось работать непосредственно в местах боевых действий.
Широкое использование для информирования российской и зарубежной общественности новых информационных технологий, в частности глобальной компьютерной сети Интернет. Первопроходцем здесь оказался Росинформцентр. Его сайт в глобальной сети открывался словами В. Путина: «На Северном Кавказе Россия борется с терроризмом не только в своих интересах, но и в интересах Европы». Сайт использовался прежде всего для информирования мировой общественности о задачах и ходе контртеррористической операции в Чеченской Республике и об обстановке на Северном Кавказе. Для подготовки сообщений использовалась информация, предоставляемая Временным пресс-центром ОГВ(с), пресс-службами Министерства обороны, внутренних войск МВД, Федеральной пограничной службы, Министерства по чрезвычайным ситуациям, Железнодорожных войск.
Новым шагом в работе со СМИ по сравнению с первой чеченской кампанией стало активное использование оценочной лексики в трактовке событий контртеррористической операции. О результатах данного шага можно судить по лингвистическому анализу сообщений СМИ. Постепенно в их материалах исчезли такие слова и словосочетания, как «повстанцы», «чеченские ополченцы», «вооруженные жители Чечни», и, наоборот, прочно закрепились термины «боевики», «террористы», «бандиты», что позволяло более точно отражать реальные события и факты.
В целом проделанная работа позволила добиться изменения тональности в освещении зарубежными и российскими СМИ военно-политической обстановки на Северном Кавказе, практических усилий органов государственного и военного управления по нормализации жизнедеятельности в Чеченской Республике, участия военнослужащих в решении боевых задач. Значительное уменьшение острокритических выпадов в прессе и на телевидении по поводу новой чеченской кампании сыграло позитивную роль в формировании общественного сознания россиян, поддержавших шаги федеральной власти по борьбе с терроризмом.
Вместе с тем, на наш взгляд, необходимо остановиться и на неиспользованных резервах, которые были выявлены после анализа работы Временного пресс-центра ОГВ(с), изучения мнений аккредитованных журналистов.
Во-первых, Временный пресс-центр не всегда выполнял функции координирующего органа в Объединенной группировке войск (сил) по организации и руководству процессом информирования российской и зарубежной общественности. Он фактически не вмешивался в деятельность ответственных за работу со СМИ в группировках внутренних войск МВД, Железнодорожных войск, главной военной комендатуре и 42 мед, не стал инициатором проведения семинаров, инструктивно-методических занятий с информационным активом, что, конечно же, не могло не сказаться на эффективности работы со СМИ.
Во-вторых, организация работы с журналистами в ОГВ(с) не была поставлена на плановую и долгосрочную основу. В пресс-центре ограничивались лишь планом работы групп иностранных корреспондентов, которые, как правило, прибывали в республику один-два раза в месяц на два-три дня. В этом случае план требовал Росинформцентр. Он включал фиксацию почасового пребывания журналистов на тех или иных объектах и служил основанием для их размещения, организации питания и выделения транспорта. Вместе с тем при планировании боевых действий вопросы работы журналистов не учитывались.
Отсутствовал и анализ сделанного. Временный пресс-центр ограничивался лишь отправкой ежемесячного статистического отчета в адрес пресс-службы Министерства обороны. При необходимости некоторые итоги работы докладывались командованию группировки. Но постоянной аналитической работы, которая давала бы оценку сделанному, способствовала внесению корректив в содержание работы, помогала увидеть перспективы и неиспользованные резервы, не проводилось.
В-третьих, Временный пресс-центр ОГВ(с) не имел постоянной организационно-штатной структуры. Его численность в разные периоды составляла от двух до семи человек. Комплектование осуществлялось за счет прикомандирования сотрудников пресс-служб военных округов (флотов) и военных изданий на срок от одного до трех месяцев. Столь частая смена сотрудников не способствовала установлению традиций во взаимоотношениях с представителями СМИ, налаживанию долгосрочных деловых отношений со штабом группировки, закреплению и приращению опыта работы.
В-четвертых, Временный пресс-центр и аккредитованные журналисты работали под плотной опекой штаба ОГВ(с). Получение оперативной информации, ее полнота и качество, проведение информационных мероприятий напрямую зависели от воли руководства группировки. Многие уникальные факты боевых действий не стали объектом внимания журналистов только потому, что командование по тем или иным причинам не считало нужным их обнародовать. Все это затрудняло получение нужных сведений, ограничивало инициативу пресс-центра, усложняло работу корреспондентов. Таким образом, правомерно утверждать, что отношения командования с пресс-центром нередко строились без учета специфики труда журналистов, их задач по освещению контртеррористической операции. Непонимание природы журналистского труда, незнание основополагающих нормативно-правовых документов, регламентирующих деятельность СМИ, нередко приводили к конфликтным ситуациям.
Лучше понять степень расхождения взглядов военных и журналистов на характер информационного обеспечения в условиях вооруженного конфликта позволяет опрос, проведенный автором в июне 2000 года среди сотрудников Временного пресс-центра ОГВ(с) и аккредитованных корреспондентов. В основу методики опроса была положена разработка ученых Российской академии государственной службы при Президенте РФ. В качестве экспертов выступили 14 представителей Временного пресс-центра ОГВ(с), в разные периоды отвечавших за работу с прессой, и 32 журналиста информационных агентств, телевидения и газет, аккредитованных в ОГВ(с). Оценочные суждения экспертов оказались весьма противоречивыми.
Так, качество информации, предоставляемой журналистам Временным пресс-центром, его сотрудники солидарно оценили как «достаточное». В противовес такому единодушию 84 % аккредитованных корреспондентов эту информацию оценили как «недостаточную». По мнению военных, наиболее действенными формами предоставления информации являлись пресс-релизы и организованные выезды в войска. Корреспондентами информационных агентств и тележурналистами качество подготавливаемых пресс-релизов оценивалась как «низкое». Куда более результативными для них с точки зрения получения информации были пресс-конференции и интервью представителей командования, а также «неформальные контакты с военнослужащими». Только в оценке роли выездов в войска точки зрения сотрудников пресс-центра и журналистов в основном совпали. Эффективность взаимодействия пресс-центра группировки со СМИ работниками пресс-центра оценивалось как «средняя», а их роль в обеспечении деятельности журналистов как «весьма высокая». В то же время гражданские журналисты единодушно оценили взаимодействие как «низкое». По их признанию, в ряде случаев они сами договаривались о поездках в войска, встречах с участниками боев, причем делали это, опасаясь репрессивных действий со стороны пресс-центра.
Показательны предложения, высказанные аккредитованными корреспондентами о путях повышения эффективности взаимодействия пресс-центра и СМИ. По их мнению, необходимо «повысить оперативность в работе пресс-центра» (100 % экспертов), «разнообразить формы предоставляемой информации» (75 %), «улучшить профессиональную подготовку работников пресс-центра» (62 %). Интересно, что мнения ответственных за работу со СМИ сводились в основном к предоставлению им «большей самостоятельности в работе с журналистами» (80 %).
Все вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что работа с представителями СМИ в период вооруженного конфликта должна рассматриваться как одно из важнейших направлений работы органов военного управления; опираться на соответствующие штатные подразделения; проводиться с пониманием природы журналистского труда; строиться на прочной правовой базе.
Необходимость признания работы со СМИ одним из важнейших направлений деятельности органов военного управления сегодня очевидна. Министром обороны РФ утверждены Инструкция по организации работы с представителями средств массовой информации в Вооруженных Силах РФ, Положение об органах информационного обеспечения Вооруженных Сил РФ, а также организационно-штатная структура органов информационного обеспечения Вооруженных Сил РФ. В органах военного управления от Министерства обороны, видов ВС, военных округов (флотов) и до отдельной бригады включительно создаются штатные подразделения, назначаются соответствующие должностные лица, главная функция которых - поддержание связей со СМИ.
Следующим шагом, на наш взгляд, должно стать нормативное закрепление функций данных органов в наставлениях, регламентирующих, в частности, подготовку и ведение боевых действий. Стоит задуматься и о создании некоего уставного документа, в котором вопросы работы органов военного управления со СМИ были бы прописаны более детально. В нем могут найти отражение как общие положения (цели и задачи органов информационного обеспечения, их функции, основы работы пресс-центра, организация аккредитации, планирование), так и специфические (формы работы с представителями СМИ, ее особенности в различных условиях обстановки, в том числе в период вооруженного конфликта, обеспечение информационной безопасности в СМИ и др.).
Что касается штатного подразделения, то его структура уже сформировалась - это Временный пресс-центр - и даже приобрела соответствующее нормативно-правовое закрепление. Так, статья 9 Инструкции по организации работы с представителями средств массовой информации в Вооруженных Силах РФ предписывает создавать Временный пресс-центр при проведении учений и тренировок, проверок боевой и мобилизационной готовности войск (сил), отработке боевых и других задач. Такой пресс-центр будет координировать взаимодействие органа военного управления, ответственного за проведение мероприятия (выполнение задачи), и представителей СМИ.
Конечно, многое в работе Временного пресс-центра будет зависеть от его руководителя. Можно считать большой удачей, если начальником станет человек, профессионально пригодный для данного вида деятельности. Критерии профессионализма здесь очевидны: коммуникабельность, открытость, умение организовать оперативное информирование корреспондентов, способность избегать конфликтов с представителями СМИ и командованием. Офицер, обладающий такими качествами, станет надежным помощником как командующего (командира) в работе с журналистами, так и журналистов в реализации их прав на поиск, получение и распространение информации.
Понимание природы журналистского труда и уважение к нему основано на понимании того, что главным для корреспондента является получение и донесение социально значимой информации до возможно большего количества ее потребителей. Человек этой профессии всегда спешит - новый день требует свежих новостей. Чаще всего главного редактора не интересует, как добывается информация, за которую корреспондент получает заработную плату. И в погоне за новостью журналист идет на всевозможные ухищрения: ищет, договаривается, требует, покупает. Поэтому даже в боевых условиях целесообразно организовывать пресс-конференции, брифинги, интервью, посещения воинских частей и иные мероприятия, предназначенные для журналистов.
Чрезвычайно щекотливый вопрос - контроль за работой журналистов. Отчасти проблему могут снять документы, четко регламентирующие работу представителей СМИ в районе вооруженного конфликта, недвусмысленно определяющие правила аккредитации, порядок организации персональных встреч с представителями командования и др. Тотальный контроль за передачей информации из района боевых действий, на наш взгляд, мера абсолютно архаичная в связи с использованием современных технических средств (мобильная и Интернет-связь, портативные компьютеры). Гораздо эффективнее, чтобы корреспонденты понимали необходимость строгого соблюдения определенных правил и неких моральных принципов, лежащих в основе освещения действий войск (сил). Их выработка должна быть инициирована военным ведомством, но поддерживаться и внедряться в жизнь они должны журналистским сообществом. Суть этих принципов состоит в добровольном ограничении на распространение информации определенного рода, связанной, к примеру, с оперативными планами командования, привлечением к боевым действиям конкретных воинских частей и подразделений, гибелью людей и т. д.
Необходимость организации работы с журналистами с опорой на прочную правовую базу обусловливается тем, что Конституция РФ и другие российские законодательные акты предоставляют журналистам достаточно широкие права в области получения и распространения информации. В Законе РФ «О средствах массовой информации» закреплено право журналиста «посещать государственные органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы; быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации; получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну; посещать специально охраняемые места стихийных бедствий, аварий и катастроф, массовых беспорядков и массовых скоплений граждан, а также местности, в которых объявлено чрезвычайное положение» (ст. 47). Государство, в свою очередь, гарантирует журналисту в связи с осуществлением им профессиональной деятельности защиту его чести, достоинства, здоровья, жизни и имущества как лицу, выполняющему общественный долг (ст. 49).
Вместе с тем законодательство обязывает журналистов проверять достоверность сообщаемой информации; при получении информации от граждан и должностных лиц ставить их в известность о проведении аудио- и видеозаписи, кино- и фотосъемки; предъявлять при осуществлении профессиональной деятельности редакционное удостоверение или иной документ, удостоверяющий личность и правомочия журналиста (ст. 49). Закон запрещает журналисту использовать свои права в целях сокрытия или фальсификации общественно значимых сведений, распространения слухов под видом достоверных сообщений, а также для распространения информации с целью опорочить гражданина или отдельные категории граждан.
Кроме Конституции РФ и Закона «О средствах массовой информации» к правовому регулированию деятельности СМИ имеет отношение и ряд международных нормативно-правовых актов, а также постановления и распоряжения Правительства РФ. Военным руководителям необходимо знать содержание основных документов и руководствоваться ими в своей деятельности. Это поможет избежать ошибок при выстраивании отношений с представителями СМИ, разработке правил аккредитации и других документов.
К сожалению, изучение данной проблематики, равно как и тонкостей взаимоотношений со СМИ, в наших военно-учебных заведениях командного профиля не предусмотрено. Исключение составляет лишь Военная академия Генерального штаба ВС РФ, руководство которой, сознавая, насколько важна роль СМИ в современном мире в целом и в условиях вооруженного конфликта в особенности, включило соответствующее занятие в учебную программу. Для сравнения: все генералы высшего состава немецких вооруженных сил обязаны пройти курс общения с прессой в Академии информации и коммуникации. На таких курсах среди прочего их обучают и умению правильно держаться перед телекамерой, находить слова в самой непростой ситуации. У нас остроту вопроса отчасти могло бы снять издание под патронажем Управления информации и общественных связей Министерства обороны РФ методических рекомендаций органам военного управления по эффективному использованию различных форм взаимодействия со средствами массовой информации, вплоть до рекомендаций должностным лицам, как вести себя с журналистами, как давать интервью, держаться перед радиомикрофоном и телекамерой.
В заключение хотелось бы отметить, что работа со СМИ - это активно развивающееся направление работы органов военного управления. Ни один из ежегодных докладов министра обороны РФ по итогам уходящего года на сборах руководящего состава Вооруженных Сил не обходится без анализа усилий органов военного управления в данной области. Как победные реляции звучат слова о росте числа мероприятий с участием журналистов, расширении тематики выступлений должностных лиц в СМИ, энергичной работе пресс-служб и помощников командующих (командиров) по информационному обеспечению. Столь высокая оценка должна настраивать органы военного управления на поиск эффективных форм работы со СМИ в различных условиях обстановки.
Костиков В. Роман с президентом: Записки пресс-секретаря. М.: Вагриус, 1997. С. 326.
О создании Советского информационного бюро. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 24 июня 1941 г. // КПСС о средствах массовой информации. М., 1987. С. 21.
Вестник академии военных наук. 2003. № 2. С. 3.
Газенкампф М.А. Мой дневник. 1877-78 гг. СПб., 1908.
С в е ч и н А.А. Стратегия. М.: ВАГШ, 1995. С. 274-275.
Оптимизация взаимодействия государственной службы со СМИ // Государственная служба России: диалог с обществом. М.: РАГС, 1998. С. 110-124.
