ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ АВТОРИТАРИЗМ - УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ
Обозреватель - Observer 2006 №6 (197)
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ АВТОРИТАРИЗМ - УТОПИЯ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Ю.Бойко,
доктор медицинских наук,
кандидат юридических наук, профессор
Авторитарное общество традиционно рассматривается как антидемократическая система власти. Это такой тип государственного устройства, политического режима, при котором рычаги управления сосредоточены в руках одного человека или правящей группировки. Авторитарный режим непримирим к любому проявлению оппозиционного мышления, а политический плюрализм допускается в строго ограниченных видах и формах. Все сферы общественной жизни при этом жестко контролируются и регламентируются центральной властью, вплоть до хозяйственной, социальной и культурной жизни общества. В сферу государственных интересов входит и личная жизнь человека, что является еще одним важнейшим признаком авторитаризма.
Этап авторитарного правления прошли в ходе своего развития большинство современных государств, а многие страны и до сих пор находятся под властью подобных режимов.
Демократический способ правления, признающий источником власти народ, господство интересов граждан, многоуровневую защиту прав и свобод человека, рыночную систему ведения хозяйства при минимальном государственном регулировании, принцип разделения властей и т.д., считается наилучшим способом государственного устройства.
По меткому выражению У.Черчиля "демократия - плохой способ правления, но другого у нас нет".
Наличие в любом современном государстве демократического общественно-политического устройства уже давно считается мировым сообществом базовым критерием оценки, что закреплено в огромном количестве международно-правовых нормативных актах, декларациях и т.д. Более того, зачастую, отсутствие или систематическое нарушение правительством суверенного государства "демократических прав и свобод" становится основанием для применения к нему жестких экономических и политических санкций, вплоть до военных операций по устранению "недемократических режимов".
После распада СССР и образования ряда новых независимых государств, а также выходе Восточной Европы из-под влияния и прессинга "старшего брата", практически все эти страны, в том числе и Россия, заявили о своей приверженности демократическим ценностям, сформулировав в качестве основной цели строительство либерально-демократических государств. Конечно, далеко не все эти заявления были воплощены в жизнь, и даже в странах, действительно стоящих на пути демократического развития и активно интегрирующихся в Европейское сообщество, зачастую, в массовом порядке нарушаются права человека, что происходит, например, с русскоязычным населением стран Балтии. Однако, оставив в стороне объективность и реальность таких заявлений, стоит рассмотреть динамику восприятия либерально-демократических ценностей российским обществом.
События 1990-1991 гг. однозначно показали превалирование в российском обществе либерально-демократических идей.
По данным опросов общественного мнения, в 1991 г. 25% опрошенных считали образцом для подражания США, 28% - Японию, 17% - Германию, 11% - Швецию, 4% - Китай1.
Однако уже в середине 90-х годов, с нарастанием социальных противоречий и тотальном обнищании населения на фоне неэффективной политики правительства вектор общественного мнения в значительной степени меняет полярность, что наглядно продемонстрировали выборы в Государственную Думу 1995 г. В то же время, большинство попыток Федерального центра хоть как-то усилить властную вертикаль наталкивалось на жесткое противодействие "демократических сил", видевших в любом усилении центральной власти откат к авторитаризму, и региональных элит, не желавших отдавать полученные во время "парада суверенитетов" преференции. Даже элементарное, казалось бы, требование о приведении законодательств субъектов Федерации в соответствие федеральным законам вызвало бурю возмущения в целом ряде регионов и плохо прикрытый саботаж местных законодателей.
Надо сказать, что полностью эта работа не закончена до сих пор.
Фактически, столь превозносимые в начале-середине 90-х годов демократические завоевания в их практическом исполнении превратили политическую жизнь страны в хаос - охлократию (власть толпы), в мутной воде которой вольготно чувствовали себя политические авантюристы, криминальные элементы и жулики всех мастей. Еще в 1994 г. в ряде СМИ было опубликовано "Заявление Нобелевских лауреатов", среди которых были такие ученые с мировым именем как Д.Норт, Л.Клейн, К.Эрроу, В.Леонтьев и другие. Вот их прогноз развития России: "Без эффективной государственной программы идущие в России преобразования приведут к следующим результатам:
1. Сокращение валового национального продукта.
2. Высокая инфляция.
3. Увеличение импорта конечного продукта до уровня, уничтожающего спрос на внутренние товары.
4. Криминализация экономики и установление атмосферы всеобщего страха.
5. Ухудшение положения в социальной сфере, включая государственное здравоохранение, образование и безопасность населения.
6. Сокращение инвестиций в экономическую инфраструктуру.
7. Падение уровня жизни и рост разрыва в доходах".
Легко посчитать, сколько из этих прогнозов сбылось уже к 2000 г.
Недопустимость такого положения дел четко прозвучала в Обращении Президента РФ к Федеральному собранию в 2001 г.2, в котором предлагались следующие приоритеты и принципы дальнейшего развития России:
1. Сохранение гражданского мира и достижение общественного согласия, объединение на основе высоких идеалов свободы, добра, справедливости;
2. Поступательное движение, а не революция, проведение преобразований без подавления политических оппонентов, без навязывания заимствованных моделей;
3. Развитие государства и общества без монопольного диктата какой-либо одной идеологии или модели реформирования, с уважением к традициям, без насилия над будущим, принадлежащего новым поколениям, и не в ущерб поколению нынешнему;
4. Сохранение демократии, политической системы, в которой власть, в том числе и высшая, избирается и контролируется народом на основе воли большинства и при соблюдении прав меньшинства, при политическом и идеологическом плюрализме, исключающем чью-либо монополию на истину и власть;
5. Незыблемость основ Конституции и Конституционного порядка, верховенство права, равенство всех перед законом и неукоснительное соблюдение законности, прежде всего самой властью;
6. Стабильная, сильная, эффективная государственность, надежно защищающая жизнь, труд и отдых своих граждан, не вмешивающаяся в те сферы жизни, которые лучше регулируются ими самими, обществом;
7. Безусловное признание прав и свобод личности, поддержка свободного, ненасильственного объединения людей, взаимная ответственность государства и гражданина, сочетающая святость гражданского долга и патриотизм с достоинством и защищенностью частной жизни от произвола власти;
8. Признание приоритетов духовности и культуры, морали и нравственности, добра и справедливости;
9. Свободная и открытая экономика - органичное сочетание частной инициативы и социальной защиты, свободы и справедливости, чтобы не сковывать энергию сильных, а слабых не оставлять без поддержки.
Из этого Обращения четко прослеживается сочетания приверженности Президента к сочетанию соблюдения всех демократических прав и свобод с сильным государством, способным эти свободы гарантировать.
Уже к этому моменту вполне можно говорить о крахе либерально-демократической идеи в ее российском исполнении, что однозначно продемонстрировали выборы в Государственную Думу 3-го, а затем 4-го созывов.
Основной ошибкой "молодых реформаторов" была попытка слепого копирования западного пути развития без учета российской специфики. Исходя из классического тезиса "заграница нам поможет", они недоучли, что в условиях образовавшегося после распада СССР однополярного мира, у стран Запада, и особенно у США, имеется свое видение места и роли России в новой системе миропорядка, и место это отнюдь не в первых рядах высокоразвитых стран. Активное насаждение демократических ценностей в их чисто западном понимании фактически означало для России в значительной мере отказ от государственного суверенитета, передоверие контроля и обеспечения прав собственных граждан ряду сложившихся в ходе процессов глобализации надгосударственных образований и международных организаций, превращению ее в сырьевой придаток Европы, и как следствие - потере политической и экономической самостоятельности, и замене понятия "национальные интересы" довольно сомнительным и эфемерным термином "интересы мирового сообщества". Прямым следствием такого подхода стала бы потеря Россией собственной государственности.
Необходимо заметить, что следование рекомендациям либеральных экономистов далеко не всегда идет на пользу стране. Во всяком случае, практически все государства, которые следовали рекомендациям Всемирного банка и Международного валютного фонда по изменению своей экономики, оказываются перед лицом приблизительно схожих проблем. А страны, которые перестраивали собственную экономику вопреки рекомендациям этих, безусловно, авторитетных организаций, например Беларусь или Китай, несмотря на шквал критики со стороны западных стран, таких проблем не имеют. Разумеется, глобализация как проявление все возрастающей взаимозависимости во времени и пространстве стран и народов, различного рода общественных тенденций и процессов особенно остро ставит вопрос о необходимости согласования национальных интересов в том аспекте, что суверенитет государств в определенной степени размывается. Но это должно только повышать роль государства в мировой политике в плане согласования национальных и наднациональных интересов. Примечательно также и то, что сами США совершенно не собираются отказываться от понятия "национальные интересы", а, наоборот - с каждым годом трактуют их все шире и шире.
События последних лет, происходящие на пространстве ЕС показывают, что существуют противоречия между позицией правительств ряда развитых стран и отношением к интеграции народов этих стран, поскольку большая часть их населения не желает во имя интересов Европейского сообщества в целом поступаться своими национальными интересами. Негативное отношение народов Франции и Нидерландов к принятию Европейской конституции во время референдумов в этих странах не так давно это наглядно продемонстрировало.
Очевидно, что такой способ "интеграции" в мировое сообщество не нашел отклика в сердцах большинства российских граждан, еще с советских времен считающих себя гражданами сверхдержавы. Не принесла популярности демократам и непродуманная экономическая политика, особенно поспешная приватизация, которая коснулась, прежде всего, высокодоходных добывающих отраслей, что привело к резкому обогащению небольшой части населения и не менее резкому обнищанию подавляющего большинства.
По итогам 2005 г., доля сырьевой составляющей экспорта РФ превышает 80%, а разница в доходах между самой богатой и самой бедной частями населения - 34 раза.
Абсолютно ужасающими были и демографические показатели - в 90-е годы население России уменьшалось почти на миллион человек ежегодно, а средний показатель продолжительности жизни мужчин составлял 54 года.
Только в последние годы превышение смертности над рождаемостью несколько уменьшилось (780000 в 2004 г. и 680000
в 2005 г.), а средняя продолжительность жизни мужчин несколько увеличилась (до 57-58 лет)3.
В данной статье не ставятся задачи полностью проанализировать ошибки, допущенные в ходе "переходного периода"
90-х годов - на эту тему написано большое количество работ в самых разных отраслях науки, остановимся только на основных, стратегических просчетах и одном из основных их последствии - резком падении в обществе популярности либерально-демократических ценностей в их традиционном понимании.
Одним из последних проявлений неприятия обществом насаждения ападных либеральных ценностей без учета российского историко-политического и культурного своеобразия, стало принятие Всемирным Русским Народным собором "Декларации о правах и достоинствах человека" (апрель 2006 г.), которая, по-видимому, должна стать альтернативой "Всеобщей декларации прав человека" ООН.
По мнению иерархов Русской Православной Церкви, права человека, возведенные в абсолют, не соответствуют законам Евангелия и грозят, по словам Алексия II, "новым языческим ренессансом". Не питая иллюзий ни относительно "всемирности", ни относительно "народности" данного собора, понимая, что церковь стремительно утрачивает позиции духовного лидера в российском обществе, уже давно превратившись в один из государственных институтов, а также абстрагируясь от права РПЦ издавать "светские" документы, пусть и "доктринальной богословско-социальной разработки", вмешиваясь во внутриполитическую жизнь страны, отметим, что публикация такого рода деклараций - безусловно один из откликов на слепое заимствование и бездумное копирование западной либерально-демократической модели развития.
С точки зрения многих политологов, в России уже сложилась авторитарная модель управления, которую И.Клямкин и Л.Шевцова остроумно назвали "конституционно-выборным самодержавием". Российский федерализм крайне молод. Формальное федеративное устройство Российской Федерации в составе СССР, когда съезд народных депутатов юридически обладал всей полнотой власти, никак не отражалось на реальном положении дел, и этот орган был абсолютно не функционален, что не позволило сложиться историческим традициям федерализма. Поэтому после распада СССР и появления института президентства в России, возникшее между исполнительной и законодательной ветвями власти противостояние, закончившееся в сентябре 1993 г. роспуском съезда, не вызвало в обществе значимого резонанса. Результатом победы Б.Ельцина в этом противостоянии стало принятие Конституции, наделившей президента практически неограниченными полномочиями.
Согласно Конституции 1993 г., под контролем президента в той или иной степени находятся все ветви власти.
Он формирует исполнительную власть, назначая премьер-министра, причем механизм назначения прописан так, что если Государственная Дума отказывается утвердить предложенную президентом кандидатуру, то первый и второй раз ничего не происходит, а в случае третьего отказа - распускается Государственная Дума.
Президент имеет право накладывать вето на принимаемые парламентом законы, может в значительной степени влиять на работу судебной системы (все судьи, например, назначаются указом президента) и прокуратуры. Показательна в этой ситуации история с Генеральным прокурором Юрием Скуратовым, который после "банного скандала", был снят с занимаемой должности президентом Ельциным. После нескольких отказов Совета Федерации утвердить снятие Скуратова, президент просто назначил исполняющего обязанности Генерального прокурора, в результате чего в стране был Генеральный прокурор, которого охрана не допускала на рабочее место и исполняющий его обязанности, не утвержденный Советом Федерации.
Вызывает множество вопросов и существующая структура администрации президента, которая никак конституционно не закреплена, но при этом обладает значительным числом полномочий и возможностей. Многие ученые проводят параллель между нею и существовавшим во времена СССР аппаратом ЦК КПСС.
Придя к власти, В.В.Путин продолжил "укрепление вертикали власти". Однако эта вертикаль оказалась замкнута практически только на главу государства.
Основные изменения касались ослабления региональных руководителей - губернаторы были лишены права представлять свои регионы в Совете Федерации, что лишило их депутатской неприкосновенности, то есть теперь их можно было "сажать"; были созданы Федеральные округа для усиления контроля над ними; затем были отменены прямые выборы губернаторов, а процесс назначения их фактически свелся к утверждению местными законодательными собраниями при монопольном праве президента на выдвижение кандидатур.
Следующим этапом было получение контроля над всеми центральными телевизионными каналами, что было успешно достигнуто, иногда путем экономических процедур, как в случае с долгом Медиа-Моста Газпрому, а иногда с помощью административного ресурса, как в случае с каналом ТВ-6. Этот этап был для власти крайне важен, потому что, по данным российской компании "Ромир", доверие населения к центральным телеканалам планомерно растет, а к федеральной прессе падает.
Контроль над центральным телевидением в сочетании с административным ресурсом и изменениями в закон "О выборах", ликвидировавших возможность избираться в Государственную Думу по одномандатным округам и переход исключительно к пропорциональной системе выборов, дает власти возможность в полной мере использовать административные возможности в ходе любых выборов.
Все это, безусловно, дает оппозиции определенные основания утверждать, что демократия в России теряет свои и без того слабые позиции в борьбе с наступающим авторитаризмом.
Однако, демократия как способ государственного устройства, базируется на институте представительства различных групп граждан в парламенте и обеспечении интересов этих групп путем заключения парламентских коалиций и достижения между ними компромиссов по сложным вопросам. С этой точки зрения, даже если принять на веру использование административного ресурса в ходе выборов, то проправительственное большинство в российском парламенте, согласно любым демократическим принципам, абсолютно нормальное явление. Кроме того, проблемы переходного периода и сложности изменения экономической модели, безусловно, не способствовали структурированию и осознанию обществом, его крупными социальными стратами и группами собственных интересов, которые в значительной степени сводятся всего лишь к интересам потребления.
Да и в среде самой политической элиты нет единого понимания дальнейшего пути развития России.
То, что модернизация общества абсолютно необходима и является существенным условием существования самой российской государственности, очевидно большинству.
Однако политическая элита не может предложить ни конкретного пути развития, ни даже национальной идеи.
Складывается парадоксальная ситуация - президента упрекают в движении к авторитаризму, но при этом от него же ждут рецепта дальнейшего продвижения России по демократическому пути, одновременно зачастую блокируя с помощью разросшегося бюрократического аппарата его инициативы в этом направлении.
Например, сформулированная еще в послании Президента Федеральному Собранию 2005 г.4 проблема открытости органов государственной власти даже не начала решаться - Государственная Дума еще не приступила к рассмотрению этого законопроекта, внесенного полтора года назад группой независимых депутатов.
Еще в конце 80-х годов А.Мигранян и И.Клямкин высказали мысль о неизбежности авторитаризма, как переходного этапа между тоталитаризмом и развитой демократией.
В дальнейшем эта идея получила развитие в работах В.В.Виктюка5, М.Г.Анохина6 и др. Эти авторы писали о "цивилизованном авторитаризме", сочетающим в себе возможность реализации демократических прав и свобод при развитых институтах гражданского общества с сильной государственной властью, способной в процессе перехода общества от тоталитарного к демократическому способу правления, сдерживать рост преступности, националистических проявлений, бороться с коррумпированностью собственного аппарата, проводить взвешенную экономическую политику, обеспечивать социальную защиту населения.
Более того, таких примеров в современной истории множество.
Практически все государства Латинской Америки в той или иной степени прошли этот путь.
Однако те преобразования и изменения, которые лидеры этих государств проводили вынужденно под давлением внешних и внутренних сил в России могли бы стать целенаправленной политикой государства.
Разумеется, задача формулирования, а, тем более, конкретного проведения такой политики крайне сложна. Нельзя забывать, что российское общество традиционно расколото на два непримиримых лагеря - ностальгирующих по "сильной руке", с тоской вспоминающих советские или даже сталинские времена, и очень боящихся возврата к таким временам, шарахающихся от малейших проявлений усиления центральной власти (чего стоила та истерическая паника, которая поднялась в некоторых слоях общества после принятия решения о назначении и снятии с должности губернаторов).
Как справедливо отметил в своей работе "Последняя религия" отечественный ученый А.А.Лебедев, "вопрос о Сталине стал если не "вечным", то вполне проклятым вопросом нашей новейшей истории. Сталин и посмертно осеняет нас, тестируя общество"7.
Конечно, проблема использования авторитарного стиля руководства при построении демократического общества крайне неоднозначна. Однако в процессе управления авторитарный этап, реализующий принципы единоначалия для сплочения коллектива, является объективно необходимым. В этом плане руководство государством подчиняется тем же законам управления, конечно на значительно более высоком уровне ответственности и неопределенности. И дело не только в сложности лавирования между противоположно направленными интересами социальных групп, страт и политических сил, но и в слишком большом соблазне, возникающим перед правящей элитой, ощущением ею чувства собственного превосходства, вседозволенности и безнаказанности.
Это положение усугубляется еще и очень большим количеством факторов - и неразвитостью институтов гражданского общества, многие из которых, единожды возникнув в нашей стране, сразу скомпрометировали себя сотрудничеством с криминалом, и огромным чиновничьим аппаратом, еще при Ельцине превысившим советский, и центробежными тенденциями, наблюдающимися у многих региональных элит, занявших свою политическую и экономическую ниши и видящих в усилении Федерального центра покушение на свои права, и резким нарастанием межнациональной напряженности в обществе и многими другими.
Однако нельзя не согласиться с Ю.И.Матвиенко1 в том, что нам пора перестать говорить об авторитаризме вообще, а необходимо использовать имеющиеся в России исторически сложившиеся авторитарные механизмы управления, элементы авторитарного режима, тесно переплетая их с демократическими завоеваниями и подходами, ограничивая и контролируя их через формирующиеся элементы гражданского общества, памятуя, что по выражению Президента США С.Г.Кливленда* "первейшей задачей власти должна быть защита граждан от себя самой". Разумеется, на этом пути нет и не может быть однозначных рецептов и решений. Все зависит от конкретного применения тех или иных методов руководства, воли и желания власть придержащих.
Однако политическая необходимость сохранения российской государственности, ее уникальности как историческо-культурного образования, необратимо приводит нас к необходимости жестких ответов на современные внешние и внутренние вызовы и угрозы.
Нарастание социальной напряженности в обществе, резкое усиление партий и движений радикально-националистического толка, сопровождающееся многочисленными актами насилии по отношению к "нерусским", непрекращающиеся террористические атаки и угрозы со стороны международного терроризма, нарастание напряженности на юге России вместе с имеющимся в обществе идеологическим вакуумом, раньше или позже приведет руководство к страны к пониманию необходимости решительных мер, может быть даже чрезвычайного характера.
Единственным способом не допустить отката назад, к действительно авторитарному режиму, сохранив и укрепив при этом уже имеющиеся демократические достижения, может быть только осознанное использование тех элементов авторитаризма и методов авторитарного управления, которые сочетаются с демократическим подходом в стратегии развития страны.
Это непременное условие для доказательства истинности мысли В.Ключевского о том, что "одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения".
Примечания
1 Матвеенко Ю.И. Политическая модернизация как фактор консолидации современного российского общества. Диссертация на соискание ученой степени доктора политических наук. М., 2002. С. 241, 287.
2 Российская газета. 2001. 27 мая.
3 http://www.gks.ru/wpc/portal.
4 Российская газета. 2005. 26 апреля.
5 Виктюк В.В. Авторитаризм и гражданское общество // Куда идет Россия. 1994.
6 Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчивость. М.: Инфомарт, 1996.
7 Лебедев А.А. Последняя религия // Вопросы философии. 1989. № 1. С. 35.
* Кливленд Стивен Гровер (1837-1908 гг.) - 22-й (1885-1889 гг.) и 24-й (1893-1897 гг.) президент США от Демократической партии.
