Анализ войны в Ираке в марте-апреле 2003 г. и оценка ее последствий
Вестник Академии военных наук № 3-2003г (20-27)
Анализ войны в Ираке в марте-апреле 2003 г. и оценка ее последствий
Г.А.Березкин,
заслуженный деятель науки РФ,
доктор технических наук, профессор,
действительный член АВН
Военная операция коалиционной группировки вооруженных сил США и Великобритании против Ирака в марте-апреле 2003 г. в значительной степени ускоряет формирование новой по сути системы международных отношений. Становится очевидным, что значительная часть мирового сообщества уступает напору Вашингтона, предпринимающего активные меры по радикальному перекраиванию мира по своему образцу. На повестку дня уже вынесены вопросы о формах глобального доминирования США, в первую очередь об установлении американского контроля над основными углеводородными ресурсами и трансформации по сценарию Вашингтона в основном владеющего ими исламского мира.
Анализ преданных гласности в последнее время официальных документов администрации Дж. Буша и заявлений членов американского истеблишмента дает основание выделить два основных направления внешнеполитического курса США как следствие успешно завершаемой военной операции против Ирака. Это, во-первых, форсированное закрепление системы однополярного мира с формальным признанием за США роли единственного и арбитра, и жандарма. В данных условиях международным организациям, таким, как ООН, ЕС, ЛАГ и др., видимо, будет отводиться функция статистов в разыгрываемой на «мировой шахматной доске» партии с одним активным игроком. И даже НАТО предстоит выполнение лишь «миссии по поддержанию мира» на территориях, «освобожденных» американцами от «международных террористов».
Вместе с тем в Вашингтоне не могут не учитывать, что параллельно развивается и идея многополярного мира с региональными центрами силы. В связи с этим вторым существенным направлением внешнеполитического курса США становится как дискредитация самой этой идеи, так и контроль над проводящими ее силами.
Это означает, что становление новой системы будет осуществляться в условиях относительно вялотекущей- глобальной войны при отсутствии сдерживающего фактора в лице «второй сверхдержавы» под предлогом борьбы с терроризмом как в классических, так и в неконвенциальных формах. Военные действия в Ираке и связанные с ними события на международной арене в значительной степени инициировали различные проявления глобального противоьорства: от реанимирования отдельных элементов «холодной войны», повсеместных кризисных и конфликтных ситуаций до возрождения «войн за ресурсы» и «торговых войн», характерных для эпохи хода капитализма в империалистическую стадию конца XIX - первой половины XX в. Существенным при этом является новый всеобъемлющий Фон противоборства и одновременно его составляющая- борьба в информационном пространстве.
Действия Вашингтона, направленные на обеспечение доминирования на международной арене, в IOM числе через «нейтрализацию», либо переориен-1.ШИЮ складывающихся региональных центров сини, помимо упрощения (для США) методов и способов управления миром (в ближайшей перспективе могут привести к перерасходу ресурсов, как материальных, так и людских, и в конечном счете к подрыву лидирующих экономических позиций США и нанесению ущерба их военному потенциалу в обозримой перспективе.
Таким образом, военную акцию против Ирака следует рассматривать, с одной стороны, как наиболее четкое за последние годы проявление военно-политического курса США, выражающееся в силовом, с нарушением всех норм международного права - подчинении «взбунтовавшегося» регионального центра силы, так и в качестве одного из начальных шагов на пути обеспечения безусловной гегемонии Вашингтона в мире.
Военно-стратегические аспекты
Фактор стратегической внезапности, с точки зрения времени начала боевых действий, по сути, не играл особой роли вследствие подавляющего превосходства сил коалиции.
Планирование операции проводилось штабом объединенного центрального командования ВС
США, которому и было поручено проведение всей операции. В ходе ее подготовки рассматривалось несколько возможных вариантов действий коалиционных сил, которые проверялись и уточнялись с использованием компьютерного моделирования.
Вероятно, было принято решение об одновременном проведении объединенной воздушно-наземной наступательной операции. При этом наземная фаза операции началась одновременно с нанесением ударов с воздуха. На сопредельной с Ираком территории должны были быть созданы три наземных группировки («Северная» в Турции, «Западная» в Иордании и »Южная» в Кувейте), которые могли действовать под прикрытием и во взаимодействии с воздушной и морскими группировками (Персидский залив, Средиземное и Красное моря). Планирование применения стратегических носителей (СБА) в огневом поражении войск и объектов Ирака рассматривалось в общем контексте поставленных задач.
Заблаговременно создавалась группировка космических сил и средств, способных выполнить поставленные задачи (разведка, наведение, целеуказание и др.).
Общая численность коалиционных сил составила почти 280 тыс. чел. (в т.ч. от ВС США-около 250 тыс.).
Направления возможных ударов наземных группировок США и их союзников:
- с территории Турции на Мосул - Тикрит;
- с запада из Иордании на Багдад с одновременным прочесыванием западных пустынных районов Ирака, где могли размещаться ПУ мобильных БР;
- с территории Кувейта на Басру и в дальнейшем - на Багдад. Это направление оценивалось как наиболее удобное для маневра «тяжелых» сил.
Главной задачей, по-видимому, ставилось не уничтожение или разгром иракских ВС, как это было в ходе операции «Буря в пустыне», а уничтожение высшего руководства Ирака.
Объектами для поражения были выбраны центры высшего военного и государственного управления, предполагаемые объекты по производству ОМП, части и подразделения элитных войск Ирака, система ПВО.
При оценке обстановки в части, касающейся вопросов состояния и возможных действий противника, было недооценено морально-психологическое состояние иракских войск. Руководство группировки союзников предполагало, что после первых ударов произойдет массовая сдача в плен.
Вооруженные силы Ирака, несмотря на свою многочисленность (375-390 тыс. чел.), были значительно слабее, чем накануне войны 1991 г.: международные санкции сыграли свою роль, лишив Ирак современного вооружения.
Иракское руководство рассредоточило элитные части Республиканской гвардии и специальных войск по городам и населенным пунктам, превратив их тем самым в хорошо подготовленные районы обороны, а фактически в крепости. Боевые действия в городских условиях могли свести на нет многие военно-технические преимущества ВС США и Великобритании.
Существенное влияние на ведение боевых действий оказал отказ Анкары в размещении северной группировки на территории Турции. Фактически наземные действия начались только с одного (южного) направления. Активная фаза операции, видимо, началась раньше намеченного срока. Это увязывалось с поступившими от разведки стран коалиции сведениями о проведении С.Хусейном в этот период в одном из ПУ ВС Ирака совещания с высшими должностными лицами страны, которые являлись удобной мишенью для ВВС союзников. Учитывая опыт разобщенности в действиях в ходе большинства операций последних лет, руководство коалиционных ВС приняло решение о проведении объединенной воздушно-наземной операции. При этом воздушные удары наносились в большей степени для огневого обеспечения действий наземных группировок. Это стало возможным вследствие достижения подавляющего превосходства союзников в воздухе и на море в ходе подготовительной фазы операции. Кроме того, данный факт подтверждает существенное повышение роли разведки в ходе подготовки операции, позволившей выявить большинство целей противника.
Способ продвижения соединений и частей СВ и морской пехоты вдоль важнейших магистралей и дорог в предбоевых порядках осуществлялся под прикрытием с воздуха. Опорные пункты и укрепленные районы иракских войск блокировались частью сил. Гарнизонам предоставлялось время для возможной сдачи в плен. После чего, как правило, проводилась мощная огневая подготовка с привлечением всех имеющихся сил и средств. Ближний огневой бой начинался только в исключительных случаях. При этом преимущество, как правило, было за атакующими вследствие большей дальности стрельбы их огневых средств.
Существенно повысилась роль армейской авиации (АА). Вертолеты и самолеты АА применялись во всем спектре решаемых задач (огневая поддержка боевых тактических групп, нарушение системы управления противника, ведение всех видов разведки, сопровождение и прикрытие колонн и др.).
Для обеспечения войсковых операций и выполнения задач непосредственной авиационной поддержки наземных сил, помимо тактической авиации ВВС и ВМС, широко использовалась стратегическая авиация и крылатые ракеты различного базирования. Представляется возможным выделить следующие способы действий: патрулирование воздушного пространства в ожидании внезапно возникающих задач, в том числе и по поражению наземных объектов, ликвидация военно-политического руководства Ирака, переброска войск и грузов и др.
Части и подразделения ССО приступили к действиям задолго до начала активной фазы воздушно-наземной операции. Они осуществляли мероприятия по разведке и доразведке важных объектов, отслеживанию передвижения руководства Ирака, целеуказания, взятие под контроль нефтяных месторождений и т.п. Их заброска в тыл иракских войск осуществлялась аэромобильным способом с десантированием личного состава непосредственно в населенных пунктах для выполнения специальных задач (мероприятий).
Были применены воздушные десанты с выброской значительного количества личного состава, вооружения и военной техники парашютным способом (десантирование отрядов 173 овдбр на севере Ирака, подразделений 82 вдц и 101 вшд в западных районах).
Психологические операции проводились с высокой интенсивностью как в интересах формирования позитивного общественного мнения у населения Ирака, так и обработки личного состава иракских ВС. При этом они начались задолго до активной фазы наземных действий и продолжались в ходе всей операции.
Таким образом, первоначальный анализ итогов операции «Шок и трепет» позволяет сделать вывод о том, что боевые действия коалиционных сил в Ираке в марте-апреле сего года имеют целый ряд отличительных особенностей как в их организации, так и в ведении. От применения вооруженных сил государств Запада в предшествующие годы они отличаются, главным образом, высоким уровнем взаимодействия видов и родов войск, применением всех видов маневра войсками и средствами поражения, дальнейшим развитием форм и способов ведения боевых действий.
Военно-технические аспекты Система вооружений, задействованная коалиционными войсками США и Великобритании в Ираке, включала проверенные в ходе предшествующих военных конфликтов типы и образцы ВВТ. Однако никогда ранее подобное количество разнородного современного ВВТ не использовалось столь интенсивно и одновременно в ходе одной военной кампании, что предъявило к качеству функционирования систем управления, и прежде всего систем автоматизации управления, связи и разведки тактического звена, исключительно высокие требования.
Для обеспечения взаимодействия средств разведки целей и систем их уничтожения широко использовались новейшие средства связи, навигации и целеуказания. Высокую эффективность показали новые средства радиосвязи, используемые в сетях обмена разведывательной информацией тактического звена, позволившие впервые в ходе реальных боевых действий продемонстрировать эффективность автоматизированного формирования электронной карты тактической обстановки, единой для различных звеньев управления. В частности, впервые были применены в звене «взвод-рота» и разведывательно-поисковыми группами единые тактические терминалы JTT-B, которые позволяют в реальном масштабе времени отображать получаемые по спутниковым и наземным каналам связи данные на электронной карте, выводимой либо непосредственно на собственный экран терминала либо на экран подключенного к нему портативного компьютера. В сопряжении с техническими средствами автоматизированных систем управления возможности терминала обеспечивают в автоматическом или полуавтоматическом режиме подготовку данных для стрельбы по выявленным целям в реальном масштабе времени. Это во многом определило эффективность применения высокоточных средств поражения тактического звена. Использовавшиеся средства разведки обеспечивали-и эффективное обнаружение сил и средств противника на больших дальностях, а системы автоматизации управления войсками позволяли в кратчайшие сроки организовывать взаимодействие различных систем оружия по их огневому подавлению.
Одной из особенностей ведения боевых действий в Ираке стало масштабное использование систем управляемого оружия, применение которых основывалось на данных, получаемых по каналам связи в реальном масштабе времени от КРНС 11 \BCTAP, средств радиоэлектронной и оптической разведки. Высокая точность целеуказания позволила повысить долю применения управляемых боеприпасов до 85%.
Современные системы и средства разведки коалиционных сил показали техническую реализуемость информационного превосходства над противником. США в ходе войны в Ираке использовали оперативные данные, получаемые с помощью системы ОЭР на базе КА «КН-11», а также данные, полученные на подготовительном этапе войны с помощью коммерческих космических систем дистанционного зондирования Земли «Айконос» и «Квик Ьсд». При проведении боевых действий в Ираке МО СIIIА не стало покупать эксклюзивное право на использование коммерческих космических систем дистанционного зондирования Земли, как оно поступало в ходе предыдущих военных конфликтов. Причиной этому является большое время доставки информации до средств поражения.
Впервые была создана мощная группировка разведывательной авиации, включавшая самолеты U-2, RC-135, ЕР-ЗЕ, JSTARS и БЛА Global Hawk. Кроме того, впервые для обеспечения приема данных от разведывательных БЛА Predator и управления ими использовался самолет С-130.
Также впервые в Ираке была использована контейнерная тепловизионная станция целеуказания AN/AAQ «Литенинг», устанавливаемая на борту самолетов F-16 и AV-8B. Точность данной станции составляет около 6 м, что позволило использовать ее для наведения средств поражения, не имеющих собственных ГСН, таких, как JDAM и JSOW. Станция с лазерным целеуказателем обеспечивает ведение разведки и наведение с высоты до 13 км.
Следует отметить, что в ходе боевых действий нашла практическое подтверждение концепция сопряжения информационных систем стран НАТО. Было реализовано взаимодействие между американскими и английскими информационными системами, в частности реализован прием разведывательных данных от самолетов GR-4A Tornado (Великобритания), оснащенных контейнерной разведывательной станцией RAPTOR, американскими средствами приема и обработки развединформации.
В результате полного превосходства коалиционных войск США и Великобритании в воздухе силы ПВО и ПРО активных боевых действий не вели. Однако в Кувейте, Катаре и Иордании были размещены новейшие ЗРК «Патриот» ПАК-3, способные решать задачи ПРО на ТВД, а на территории Турции были размещены ЗРК «Патриот» ПАК-2. Впервые в боевых условиях комплексом «Патриот» ПАК-3 была успешно перехвачена иракская ракета типа «Скад». Однако несогласованность действий системы управления войск коалиции привела к поражению комплексом «Патриот» ПАК-3 истребителя «Торнадо» английских ВВС по причине сбоя аппаратуры распознавания «свой-чужой». Из-за ошибок в воссоздании единой картины воздушной обстановки в АСУ сил ПВО был обстрелян противорадиолокационной ракетой, выпушенной с американского истребителя, комплекс «Патриот».
Стремление к реализации концепции «хирургических» и «точечных» ударов отразилось в широком применении ВТО: крылатых ракет воздушного и морского базирования, управляемых ракет «воздух-поверхность» и «воздух-воздух», УАБ GBU-24,-27, -28 с лазерным наведением и УАБ GBU-29,-31,-37, оснащенных ИНС и ПС КРНС «Навстар», УАК AGM-154, что позволило избежать массовых жертв среди мирного населения, а также поражать заглубленные объекты и тактические цели на больших дальностях.
Однако следует подчеркнуть, что проявилась недостаточная эффективность применения стратегического ВТО, связанная прежде всего не с точностью поражения, а с недостаточной мощностью заряда для выведения из строя объектов поражения, что требовало нанесения повторных ударов.
Следует отметить, что в период боевых действий США провели очередные испытания микроволнового оружия (электромагнитной бомбы), однако имеются противоречивые оценки его результативности.
Для нанесения авиационных ударов использовались самолеты стратегической (В-52, В-1, В-2), тактической (F-16, F-15E, F-117, «Торнадо», А-10), палубной (F/A-18C, F-14) авиации. Для поражения хорошо укрепленных, заглубленных целей с бомбардировщиков В-1 и В-2 сбрасывались УАБ GBU-37 калибра 2000 кг с проникающей боевой частью.
В ходе боевых действий войска коалиции применяли практически все типы вертолетной техники, стоящей на вооружении (AH-64A/D; OH-58D; UH-60L/Q; CH-47D; AH-1W; UH-1N; CH-46; CH-53D/E; SH-60B/F; MH-53J; SA-330; различные модификации вертолета «Си Кинг»), но эффективно использовать вертолеты не удалось из-за погодных и климатических условий. Авиационные двигатели оказались крайне чувствительны к песчаной пыли. В условиях жары, раскаленного песка и постоянно висящей в воздухе горячей пыли оказались совершенно неэффективными тепловизионные устройства, установленные на вертолетах. Кроме этого, мельчайшая кристаллическая пыль вызвала большое количество отказов БРЭО.
В ходе боевых действий в Ираке вооруженными силами США применялись следующие типы бронетанковой техники: ОБТ М1А2 «Абраме», БМП М2АЗ «Бредли», БТР Ml 13A3, а также БТР LAV-25 и AAV7A1 (подразделения морской пехоты). Великобритания использовала ОБТ «Челленджер-2» и БМП «Уорриор». Особенности боевого применения обусловливались физико-географическими и погодными условиями (пустыня, пыльные бури), а также опытом боевых действий в период операции «Буря в пустыне». Например, в предыдущую компанию был отмечен массовый выход из строя газотурбинных двигателей (ГТД) танков Ml «Абраме» по причине пылевого износа. За этим последовали серьезные усовершенствования воздухоочистителей ГТД. Отличительной особенностью использовавшейся бронетанковой техники являлось ее оснащение средствами определения государственной принадлежности «свой-чужой» в целях предотвращения ошибочного обстрела своих войск.
Экономические аспекты
Война в Ираке оказывает самое непосредственное влияние на экономику многих стран мирового сообщества и в значительной мере затрагивает интересы России.
В условиях проведения военной операции против Ирака вопрос об иракской нефти был практически исключен из перечня причин, оправдывающих агрессию США и их союзников. Руководство США выдвинуло на первый план военную составляющую проблемы (наличие у Ирака ОМП) и намеренно опускало ее экономические аспекты. Вместе с тем получение доступа к иракской нефти и установление контроля над Ираком в целом являются одними из основных мотивов военных действий.
Главным объектом внимания США является иракская нефть, разведанные запасы которой оцениваются в 112 миллиардов баррелей, или 15,1 млрд. т (10,8% мировых запасов), что является вторым показателем в мире после Саудовской Аравии. Кроме того, по оценкам, потенциальный нефтяной ресурс Ирака может достигать 220 млрд. баррелей, а с учетом нефтеносных слоев глубокого залегания и проведения дополнительных геологоразведочных работ их объем может превысить 300 млрд. баррелей.
В настоящее время в Ираке насчитывается 73 разведанных нефтяных месторождения, из которых свыше 30 относятся к категории сверхкрупных и крупных нефтяных полей и входят в число крупнейших в мире. Общее число пробуренных скважин на территории страны достигает 1600, из которых более 900 - действующие.
Важным преимуществом нефтедобычи в Ираке является концентрация месторождений на доступных для разработки нефтяных полях, что существенно снижает затраты при ее производстве. В результате себестоимость производства 1 барреля нефти в Ираке составляет от 99 центов до 1 доллара 49 центов в зависимости от объемов месторождений, в то время как в большинстве нефтеносных районов мира затраты на ее добычу составляют от 5 до 10 долларов (себестоимость российской нефти - 13,5 дол. за баррель при сегодняшней среднемировой -11,5 дол. за баррель).
Кроме того, по своему химическому составу иракская нефть выгодно отличается от нефти других регионов мира и характеризуется разнообразием сортов.
Мощности по добыче нефти в 1990 г. составляли 3,5 млн. баррелей/день или 175 млн. т сырой нефти в год.
Нефтедобывающая отрасль обладает достаточно развитой инфраструктурой. Наряду с обустроенными вскрытыми месторождениями Ирак располагает достаточно разветвленной нефтегазовой технологической инфраструктурой, включающей хранилища нефти и газа, экспортные магистральные трубопроводы, насосные и газоперекачивающие станции, нефтеналивные порты на побережье Персидского залива, нефтеперерабатывающие предприятия. Имеющаяся сеть нефтепроводов позволяет беспрепятственно перебрасывать нефть с любых месторождений как на национальные нефтеперерабатывающие предприятия, так и в нефтеэкспортные порты на побережье Персидского залива, в Турцию, Саудовскую Аравию. Обшая пропускная способность иракских нефтепроводов при условии их бесперебойного функционирования оценивается в 300 млн. т нефти в год.
До 1990 г. Ирак являлся крупнейшим поставщиком нефти на мировой рынок. Так, в 1989 г. было экспортировано до 2,3 млн. баррелей/день (113 млн. т в год) на сумму 18 млрд. дол. Квота в ОПЕК по добыче на 1990 г. составляла 3,14 млн. баррелей/день (157 млн. т в год). Импортерами иракской нефти являлись ведущие страны Запада и Япония.
Ирак также имеет развитую нефтеперерабатывающую промышленность. Общая установленная мощность предприятий отрасли составляет 37-40 млн. т перерабатываемой нефти в год, что практически полностью удовлетворяет потребности страны в горючих и смазочных материалах как общего, так и специального (военного) назначения.
Советско-иракское и российско-иракское экономическое и техническое сотрудничество имеет более чем 40-летнюю историю. В 80-е годы Ирак являлся одним из крупнейших (из развивающихся стран) партнеров Советского Союза по торговле, экономическому и техническому сотрудничеству, на них приходилось более 20% советского внешнеторговогo оборота со странами «третьего мира». При ТОМ большую долю (95%) советского экспорта в Ирак составляли машины, оборудование и различная промышленная продукция. Советский Союз активно способствовал становлению нефтяной промышленности Ирака и созданию его военно-экономического потенциала.
В настоящее время для России становится проблематичным участие в реализации ряда крупных 1яных проектов и мероприятий по восстановлению промышленных предприятий различных отраслей экономики Ирака. Прежде всего это связано с Политикой США, которые намерены установить в стране некий переходный период, когда вся полнота дарственной власти будет находиться (прямо или через посредство национального по форме органа) в руках американской администрации. В этих условиях решение спорных вопросов о праве на ведение работ в иракском нефтегазовом секторе в рамках ранее заключенных контрактов представляется маловероятным. Очевидно, что последующий переход к конституционным формам управления страной предполагается осуществить только тогда, когда решение основных вопросов организации работы нефтяной отрасли Ирака будет завершено в пользу США и их союзников.
Американские нефтяные компании еще до начала военной операции против Ирака приступили i планированию своего участия в освоении иракских сырьевых ресурсов. Такими корпорациями, как «Хэлибартон», «Шлумбергер», «Бектел групп» и «Бейкер Хьюз», уже были разработаны планы раздела между собой контрактов на восстановление нефтедобывающей инфраструктуры Ирака. При этом оперативность действий США по восстановлению иракских месторождений и сохранению общемирового уровня добычи нефти будет способствовать утверждению американских компаний в качестве гарантов стабильности рынка энергоносителей. С этой целью в ходе боевых действий иракские месторождения и нефтяная инфраструктура практически не подвергались разрушениям. Особое внимание уделялось также сохранению портовой инфраструктуры, в том числе причалов, доков и наливных терминалов. Таким образом, весь комплекс принимаемых мер со стороны США направлен на вытеснение, а в дальнейшем и исключение участия в иракской нефтедобывающих других иностранных компаний.
В этой связи одной из наиболее крупных потерь для российской экономики является отмена действия ранее подписанных контрактов, заключенных с правительством С. Хусейна.
Российские предприятия также теряют доходы от реализации контрактов по программе ООН «Нефть в обмен на продовольствие», оплата которых осуществлялась за счет средств, выделенных на программы. Выполнение заказов по программе позволяло загружать российские промышленные предприятия и способствовало их поддержке и развитию.
До начала действия санкций около 75% оборудования нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности Ирака поставлялось из СССР. На долю США, Великобритании и Франции приходилось суммарно до 25%. Теперь монопольное положение на иракском рынке американских компаний практически закрывает его для российских производителей промышленной продукции (нефтегазового оборудования, труб, транспортной техники, энергетического оборудования, химической продукции и т.д.), которые традиционно являлись крупными поставщиками для Ирака.
Это, в свою очередь, предопределяет вопрос и об участии российских технических специалистов в работе на промышленных объектах Ирака, что приведет к снижению уровня их занятости и значительному снижению жизненного уровня.
Значительный ущерб для России связан с падением цен на нефть, поскольку из-за потерь российских нефтяных компаний непосредственно снижаются и объемы валютных поступлений в государственный бюджет. В данной ситуации мера отрицательных последствий от падения цен на нефть зависит также от согласованности действий России и стран ОПЕК. Однако, если Россия будет вынуждена пойти на сокращение объемов добычи и экспорта нефти, это также приведет к сокращению бюджетных доходов.
Кроме того, России, возможно, придется отказаться от получения иракского долга, который оценивается в 8 млрд. дол. Однако этот вопрос может быть урегулирован в рамках Парижского клуба кредиторов и при самом благоприятном исходе позволит списать с самой России часть ее внешнего долга.
Американские компании, вероятнее всего, также будут привлечены к перестройке военно-промышленного сектора Ирака, который ранее был ориентирован на российские технологии, оборудование и ВВТ (с помощью советских и российских специалистов было построено 47 из 52 объектов). В результате под вопросом остаются перспективы деятельности России как экспортера вооружений на одном из наиболее емких мировых рынков ВВТ и утрачивается возможность российского участия в военно-техническом сотрудничестве и размещения крупных военных заказов на предприятиях ОПК.
Таким образом, война и послевоенная деятельность США на территории Ирака оказывают существенное негативное воздействие на экономику России. Проводимая США политика по отношению к Ираку направлена, прежде всего, на осуществление американских долгосрочных планов в Персидском заливе. В ближайшей перспективе, с учетом процесса снижения объемов добычи нефти в Северном море и Мексиканском заливе. Ближневосточный регион становится основным источником углеводородного сырья. Поэтому руководство США стремится создать в нем благоприятную и стабильную обстановку, которая бы позволила беспрепятственно пользоваться его ресурсами и контролировать экономические аспекты деятельности. Для этого США хотят иметь в регионе «управляемые» режимы, поэтому и впредь всеми способами будут активно стремиться к устранению неугодных правительств и ликвидации их лидеров.
В целом военная операция антииракской коалиции создала условия для существенного укрепления экономических позиций США в Ираке. Соединенные Штаты получили доступ к сырьевой базе страны, появилась возможность для выхода на новый рынок сбыта. Кроме того, произошло дальнейшее ущемление интересов России, которая на протяжении длительного времени играла важную роль в развитии промышленного сектора экономики Ирака.
Аспекты информационной войны
В ходе операции в Ираке в 2003 г. перед началом военных действий была поставлена задача завоевания превосходства в информационном пространстве. Растянутый по времени «импульс информационного удара», некоторое подобие которого можно было наблюдать в ходе операции на Балканах, не только ошеломил ВПР Ирака, лишив его всякой возможности к адекватному противодействию, но и в значительной мере нанес ущерб изначально солидарной политике европейских государств в отношении ведения кампании против Ирака. При этом «конечная цель всей кампании быть достигнута быстро и решительно, с минимальными потерями материальных и людских ресурсов».
Анализ мероприятий информационной войны позволяет выделить ряд ее характерных черт и особенностей. Информационную войну союзных сил против Ирака можно разделить натри этапа. Во время первого этапа, еще до фазы открытых вооруженных столкновений, складывались и укреплялись образы «мы» и «они», акцентировалось внимание на идеологических символах, оправдывающих прямое воздействие. На этом этапе пропагандировалась возможность мирного решения проблемы, в реальности неприемлемая для обеих сторон, - чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение. Путем манипулирования средствами массовой информации решались задачи по активному психологическому воздействию на руководство страны, дезорганизации системы государственного управления, деморализации населения и вооруженных сил страны, а также поддержке внутрииракской и эмигрантской оппозиции, сепаратистских сил Курдистана.
Когда конфликт перешел в открытую фазу, начался второй этап, меняющий формы ведения информационной войны: задача этого этапа - уличить противника в морально неприемлемых формах ведения конфликта, а также привлечь на свою сторону новых союзников. На этом этапе (с началом ракетно-бомбовых ударов и высадками десантов на побережье и на севере Ирака) основной акцент информационной войны был перенесен на оперативно-тактический уровень. Она являлась частью военной кампании и преследовала цель добиться безоговорочной капитуляции Ирака на условиях союзных сил. При этом использовались лишь отдельные компоненты информационной войны, а ряд из них проводился в ограниченном объеме. Это было обусловлено слабой насыщенностью системы государственного и военного управления Ирака современными автоматизированными средствами, а также отсутствием у противника эффективных средств воздействия на информационную инфраструктуру как группировки союзных сил, так и на инфраструктуру союзных стран в целом.
Основными компонентами информационной войны на данном этапе являлись информационно-пропагандистские акции, радиоэлектронная борьба, вывод из строя элементов гражданской и военной инфраструктуры. Кроме того, в незначительной степени союзной стороной отрабатывалась технология борьбы с компьютерными сетями.
В рамках информационно-пропагандистских акций осуществлялось радио- и телевещание на Ирак с территории сопредельных стран. Для увеличения доходчивости этих радиопередач над территорией Ирака разбрасывались УКВ-радиоприемники с фиксированной частотой приема. Кроме того, постоянно разбрасывались с воздуха пропагандистские листовки, в отдельные недели до 70 млн. экземпляров, причем, в связи с общей малограмотностью населения Ирака, листовки в основном носили графический характер (комиксы, плакаты, рисунки, игральные карты с портретами иракских лидеров).
Наконец, в ходе третьего этапа реальный вооруженный конфликт завершается, а информационная война переходит в новую фазу - выгодных сторонам трактовок случившегося.
Стратегия информационной войны допускала на втором и третьем этапах даже использование провокаций или подтасовки фактов. Неудивительно, что телевидение стало главной атакующей силой информационных войн как на уровне международных отношений, так и собственно во время проведения военной фазы кампании. Коктейль из видеоряда с опорой на зрелищность и закадровый комментарий, почти исключающий обратную связь, легко усваивается зрителями независимо от их политических пристрастий. Кроме того, подтасовка фактов прямо инициировалась высшими руководителями США.
Так, перед началом боевых действий президент США Джордж Буш обратился с призывом к журналистам не публиковать в прессе подробностей подготовки американских вооруженных сил к боевым действиям и вообще постараться относиться к освещению планов США по борьбе с международным терроризмом с максимальной сдержанностью. Однако, американские и европейские издания наперегонки начали публиковать планы и схемы проведения военной кампании, описывая не только численность. вооруженной группировки союзных сил, но и возможную тактику ее действий. Ясно, что утечку сведений организовали в самих сферах военной и политической власти США.
Телевидение в очередной раз доказало, что оно того лучше других СМИ справляется с интерпретацией действительности, формированием картины мира. И чем сильнее брэнд телевизионного канала, чем больше его аудитория, тем выше и ее доверие к нему, а чем больше каналов подают сходную трактовку событий, тем большую силу обретает смоделированный ими образ действительности. Самый простой способ манипулирования информацией - не подпускать журналистов к самим событиям, подкармливая прессу официальными сообщениями и видеохроникой, полученной от военных, вооруженных ноутбуками и мобильными телефонами с встроенными фото- и видеокамерами. Другой прием основан на использовании изобразительных средств кино и телевидения: среди отобранных военными оперативных съемок или снимков с разведывательных самолетов и спутников, демонстрировавшихся на брифингах для прессы в пресс-центре во время войны в Ираке, естественно, не было «неудачных» кадров. Зато журналисты, а затем и зрители телеканалов вдоволь могли полюбоваться впечатляющими видами из кабины истребителя, из его бомбового отсека или даже из ракеты, прямиком летящей в цель.
За время боевых действий в зарубежных СМИ было опубликовано большое количество информации. Однако следует признать, что большинство упомянутых публикаций как раз и есть элементы той самой информационной войны. Откуда журналисты черпают публикуемые сведения? Скорее всего, свет видят только те сведения, которые выгодны идеологам антитеррористической борьбы.
Однако дезинформация и устрашение противника за счет использования современных СМИ не является единственным элементом информационной войны. На стратегическом уровне цель этой кампании - создание таких помех процессу принятия решения врагом, чтобы он не мог действовать или вести войну координированно и эффективно.
Вообще-то союзная группировка готовилась к информационной войне с противником, серьезно зависящим от информационных систем при принятии решения. Для этого они разрабатывали и боевые вирусы, и средства радиоэлектронной борьбы, и источники электромагнитного импульса. Для Ирака все эти современные способы ведения ИВ особой угрозы не несут. Однако теория информационной войны предполагает, что и доиндустриальное или аграрное общество все-таки имеет уязвимые места. Ведь пользуются иракцы современными средствами связи, имеют на вооружении авиацию, предусматривающую наличие навигационных систем, да и электронные счета в зарубежных банках.
Уделяя такое внимание ведению информационной войны, США и их союзники рассчитывали на ведение «бесконтактных» боевых действий, при которых количество жертв (в прямом значении слова) было бы сведено до минимума. «Мы приближаемся к такой ступени развития, когда уже никто не является солдатом, но все являются участниками боевых действий. Задача теперь состоит не в уничтожении живой силы, но в подрыве целей, взглядов и мировоззрения населения, в разрушении социума».
