СУЩНОСТЬ СИСТЕМНОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ УГРОЗЕ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ СТРАНЫ

ВЕСТНИК АКАДЕМИИ ВОЕННЫХ НАУК

№ 1(18)/2007

ГЕОПОЛИТИКА И ОБОРОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ

С.А. МОДЕСТОВ,

доктор политических наук,

доктор философских наук, профессор,

действительный член АВН;

Д.В. РОМОДИН

СУЩНОСТЬ СИСТЕМНОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ УГРОЗЕ ВОЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ ВОЕННОЙ ДОКТРИНЫ СТРАНЫ

Военная безопасность страны - весьма широкое понятие. Даже если бы угрозы этой безопасности исходили от одной лишь военной организации вероятного противника, то и тогда эти угрозы были бы диверсифицированы в силу разнообразия арсенала средств вооруженной борьбы.

Это разнообразие еще более нарастает, если учесть, что объектами угроз могут быть не только различные элементы сложной военной организации России, но и объекты вне рамок этой организации, входящие в инфраструктуру отечественной промышленности, энергетики, транспорта, связи, от которых тем не менее также зависит уровень военной безопасности страны.

Столь непростое «военно-гражданское развертывание» угрозы военной безопасности России вынуждает нас искать и непростые ответные ходы для адекватного реагирования, позволяющего предупредить будущие угрозы путем симметричного или асимметричного сдерживания, снизить их уровень или нейтрализовать полностью.

В связи с этим возникает вопрос о системном противодействии угрозам военной безопасности Российской Федерации. Его решение имело бы важное значение для формирования новой военной доктрины страны. В чем же системность такого противодействия?

Прежде всего отметим, что о системности в том или ином случае мы можем говорить при наличии двух существенных признаков:

• необходимости и достаточности данной совокупности элементов;

• синергетичности свойств данной совокупности, из которых эмерджентно возникает новое свойство, не присущее ни одному из отдельно взятых элементов, ни их механической сумме.

Именно из этого мы и должны исходить, прорабатывая варианты возможных ответных действий на военную угрозу, исходящую от противника. Если мы не можем в ответ на размещение позиционного района ПРО в Польше и Чехии симметрично развернуть аналогичный район на Кубе, как в начале 60-х годов сделало военно-политическое руководство СССР, развернув на острове группировку советских ракет с силами прикрытия в ответ на размещение американских «Торов» в Великобритании и «Юпитеров» в Турции и Италии, или как смогли в 1982-1983 гг. симметрично/асимметрично ответить на размещение в Европе и Турции «Першингов», подтянув морскую составляющую стратегических ядерных сил от наших берегов к берегам США с двух сторон, с тихоокеанского побережья и с атлантического побережья, сравнявшись по потенциальному подлетному времени с «першингами», то нам следует искать иные (принципиально иные) ответные решения на возникающую для России угрозу.

Таких мер может быть достаточно много в самых различных областях межгосударственных отношений, включая дипломатию, экономику, финансы, миграционное законодательство, гуманитарное сотрудничество и т.д. И как только постепенное расширение перечня ответных мер переведет их количество в новое качество, можно будет считать систему противодействия состоявшейся.

Упомянутые качества синергетичности, а также необходимости и достаточности диалектически взаимосвязаны между собой, хотя отражают различные проявления системности, подобно парным категориям сущности и явления, необходимого и возможного.

Однако и сами угрозы, и меры противодействия им дают нам целый ряд других вариантов их системного рассмотрения. Широкая классификация угроз и контругроз - реальных, потенциальных и абстрактных, внешних и внутренних - и их комбинаторика позволяют России гибко варьировать мерами противодействия на возникающие угрозы, подбирая те конкретные виды угроз, обратившись к которым, наша страна создаст необходимый и достаточный потенциал сдерживания и нейтрализации угроз вероятного противника.

Другой аспект системности - в обращении к перечню стран, образующих антироссийскую коалицию или входящих в число союзников нашей страны. Расширение круга союзных государств, удержание их в своей орбите и соответственно предотвращение их перехода в состав враждебно настроенной коалиции, а также обретение новых союзников из числа наших прежних оппонентов - все это предмет системного исследования и практической политики обеспечения безопасности России.

Отдельный аспект системного рассмотрения возникающих угроз и путей их нейтрализации - в выборе рационального соотношения наступательных и оборонительных вооружений. Так, возрастающий потенциал противоракетной обороны может быть скомпенсирован развитием и совершенствованием наших стратегических ядерных сил. Эти меры будут, очевидно, более дешевым ответом на зеркальное наращивание отечественной системы воздушно-космической обороны.

Наконец, выработка обоснованной, гибкой и эффективной политики обеспечения военной безопасности требует включения в рассматриваемую систему каждой отдельной страны, противостоящей России. Потенциалы каждой такой страны и России должны рассматриваться в парном сравнении, а складывающийся при этом частный баланс будет выступать отдельным элементом в общем балансе сил.

В системе противодействия должны учитываться в качестве отдельных элементов и различные по сути меры реагирования. Наряду с уже упомянутыми выше мерами симметричными и асимметричными сюда следует отнести и меры по налаживанию конструктивного взаимодействия, сотрудничества со странами-источниками угроз для Российской Федерации.

Возможной областью такого сотрудничества в сфере обеспечения военной безопасности могла бы стать начатая было совместная работа по ПРО ТВД под эгидой Совета Россия - НАТО. В рамках решения этой важной задачи военного строительства можно было бы решать вопросы ПРО в европейском регионе на широкой основе с привлечением всех заинтересованных государств. При этом целесообразно было бы рассмотреть возможности имеющихся систем ПВО-ПРО, разработать предложения по обеспечению совместимости таких систем и в первоочередном порядке отработать вопросы взаимодействия по ПРО в операциях кризисного реагирования.

Однако американские планы развертывания передового района ПРО в Польше и Чехии перечеркивают открывшуюся было благоприятную перспективу. Задача политиков, дипломатов в такой ситуации - неустанно объяснять европейской общественности и властным структурам ту невысокую степень эффективности, которую обеспечат американские средства ПРО на базе неотработанных технологий при чрезвычайно высоких затратах, те угрозы, которые при этом создаются для самих европейских стран, принимающих на своей территории эти средства.

Вариант системного соединения различных элементов в противостоянии России возникающим угрозам ее военной безопасности показан в приведенной далее таблице, объединившей парные балансы сил России и различных по потенциалу стран, с одной стороны, различные виды угроз, с другой стороны, и различные способы реагирования на эти угрозы, с третьей стороны. В выборе той или иной стратегии ответных действий очень важно проявить сдержанность и взвешенность в принимаемых решениях. Нельзя идти на поводу стран дальнего зарубежья, которые очень хотели бы вбить клин между бывшими соотечественниками и союзниками. Мудрость политики состоит в том, чтобы стать выше сиюминутных соблазнов быстрых ответных действий во вред нашим соседям из Центральной и Восточной Европы, на радость некоторым западноевропейским странам и Соединенным Штатам Америки. Это означало бы реализацию имманентной (эндогенной) угрозы, создаваемой неадекватными действиями субъектов внутренней политики России в ответ на реальные, потенциальные или абстрактные угрозы, исходящие от стран ЦВЕ и стоящими за ними США, НАТО и Европейским союзом.

Системное рассмотрение всего спектра угроз позволит осуществлять стратегическое и оперативно-стратегическое планирование в интересах сдерживания вероятного противника и нейтрализации исходящих от него угроз любого рода. И тогда не будет необходимости ломать голову над сложной политико-дипломатической задачей: как формулировать военную доктрину России, не называя конкретные страны, могущие оказаться в роли этого самого вероятного противника. Надо обезличенно определить типы угроз военной безопасности России, от кого бы они ни исходили. Нам не важно, чей национальный флаг будет осенять группировку войск, развернутую на наших рубежах. Для нас важно, что такая группировка выдвинута и развернута (может быть развернута). Если сил прикрытия хватит для ведения первых операций, которые при этом окажутся и последними, то мы можем зафиксировать в нашей доктрине такой локальный вариант угрозы и характер реагирования на нее.

Если коалиционные силы агрессора окажутся более внушительными, мы должны предположить в нашей военной доктрине вариант реагирования, более масштабного по времени, пространственному размаху, привлекаемым силам и средствам.

Если угроза консолидированного вероятного противника будет столь велика, что России будет крайне трудно парировать ее, то надежным асимметричным ответом должна стать доктринально оформленная угроза ядерного ответного (ответно-встречного или даже упреждающего) удара.

Таким образом, в будущей военной доктрине России должны быть перечислены системно представленные угрозы и пути их нейтрализации. При этом вполне можно обойтись без публикации списка стран «оси зла». Важно понимать характер и масштаб угроз, а персонифицировать в открытом документе страны-источники угроз отнюдь не обязательно.