Структурный анализ военной доктрины Российской Федерации

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 1(1-2)/1997

Структурный анализ военной доктрины Российской Федерации

Генерал-лейтенант С.Р.ЛИГУТА,

кандидат военных наук, доцент,

академик Международной академии связи

Полковник в отставке В.А.РОДИН,

доктор философских наук, профессор

ПОСКОЛЬКУ термин «военная доктрина» давно вошел в научное обращение, назрела необходимость тщательно проанализировать смысловые границы соприкасающихся с ним определений и структурные компоненты доктрины РФ. Причем делать это целесообразно путем сравнения военных доктрин разных государств, что позволит выявить сущность, жизнеспособность, адекватность военной доктрины РФ раскладу политических сил в мире, развитию военно-политической обстановки, а также осмыслить ее роль и место в процессе военного строительства. Таким образом удастся лучше понять не только ее специфические военные, но и социальные функции.

Военная доктрина РФ, включающая наиболее общие принципиальные проблемы оборонного характера, - основа, становой хребет, своего рода программа решения конкретных вопросов военного строительства, применения Вооруженных Сил и других войск. Ее положения ориентируют деятельность военных кадров на развитие форм и способов вооруженной борьбы, совершенствование Вооруженных Сил.

«Основные положения военной доктрины Российской Федерации» и материалы руководящих документов военного ведомства не могут охватить все многообразие сложной проблематики. Этот документ по мере изменения обстановки на международной арене и внутри страны, естественно, нуждается в конкретизации и развитии. В связи с этим авторы высказывают ряд соображений и предлагают некоторые уточнения, касающиеся доктрины РФ.

Структура военной доктрины требует аналитического подхода к рассмотрению трех основ, составляющих ее содержание: политических, военных, а также военно-технических и экономических (см. рисунок). Данной теме посвящена интересная и содержательная статья генерал-лейтенанта В.Г.Резниченко, в которой, однако, есть немало спорного.

Важнейшим является вопрос, включать в содержание военной доктрины политические основы или нет. В.Г.Резниченко предлагает выделить вопросы политики, дипломатии и применения «других войск» в самостоятельный юридический документ, например Доктрину безопасности Российской Федерации. Но, во-первых, целесообразно ли создавать таковую наряду с формирующейся Общей концепцией национальной безопасности, составной частью которой является военная доктрина. Во-вторых, правомерно ли отрывать военную доктрину от политики на том основании, что это позволило бы, как полагает автор, полнее раскрыть ее суть и избежать ошибочных рекомендаций, связанных с определением единых задач и главной цели применения Вооруженных Сил и других войск.

С этим предложением можно было бы согласиться, если, как это нередко делается, включать в содержание военной доктрины политику вообще, т.е. политику в ее общегосударственном виде. Но поскольку политика крупное общественно-историческое явление, то совершенно естественно возникает необходимость разграничения того, что входит в содержание военной доктрины и что остается за ее пределами, составляя «базовую основу». Имеются в виду базовые образования, на которые опирается военная доктрина. Они не входят в нее, но ориентируют на достижение целей в вооруженной защите Отечества, военном и военно-техническом прогнозировании.

Попытаемся проследить разграничение политической базы доктрины и ее политических основ. Заметим, что сделать это корректно не так просто. Общеполитические базовые, фундаментальные образования отличаются значительным объемом и общностью положений. К ним относятся Конституция Российской Федерации, пакеты законодательных актов об обороне и другие документы. Важное место в огромном «срезе» государственной политики занимают вопросы национальных отношений и национальной политики, проблемы интеграции в региональном и межгосударственном аспектах, защиты государственной целостности, укрепления безопасности и многое другое, что составляет политическую базу доктрины. В политических же основах военной доктрины политический вектор имеет свою конкретику и свой характер воздействия на все слагаемые оборонного строительства, укрепления безопасности и (в случае необходимости) отражения агрессии.

Далее, В.Г.Резниченко ставит под сомнение предотвращение войн и вооруженных конфликтов в качестве первостепенной задачи Вооруженных Сил, считая, что высокая боевая готовность и боеспособность ВС - мощный сдерживающий фактор от развязывания войн. Это действительно так, хотя, по нашему мнению, все гораздо сложнее.

Меры по предотвращению войны, предпринимаемые в пределах, определенных военной доктриной, имеют свою структуру, разные масштабы и степень воздействия на деструктивные, конфликтогенные процессы. Прежде всего - это гарантированное ядерное сдерживание Стратегическими ядерными силами в их оптимальном составе. Важно не дать разрастись конфликтам низкой интенсивности, погасить их если не в зародыше, то хотя бы на начальных фазах развития. Для этого необходимо иметь мобильные силы с оптимальной штатной численностью, технической оснащенностью, а также хорошо налаженной системой управления.

Конечно, включение в содержание доктрины идеи предотвращения войны в общем виде неоправданно. Ведь это общегосударственная задача, она пронизывает почти все политические, правовые институты и ведомства. Суть дела в том, как, каким образом эта идея преломляется сквозь призму военно-доктринальных положений и установок, какими специфически военными (военно-политическими, политико-стратегическими, оперативными) методами, способами предусматривается предотвращать войны, кризисы и вооруженные конфликты, каков, наконец, в общих чертах механизм этого процесса, находящийся в компетенции военных, силовых формирований, закрепленный в доктрине и имеющий политический оттенок.

Как видим, дело вовсе не в абстрактных, общих взглядах и идеях. Очень важно зафиксировать в военной доктрине политические составляющие, которые органично стыкуются с военными мероприятиями, а они многообразны. Не последнее место занимают политико-дипломатические акции военного ведомства. Большое значение имеют создание групп по поддержанию мира, демонстрация военной силы, обозначение зон ответственности в районе конфликта с участием Вооруженных Сил и политических представителей. Важную роль играют действия по принуждению к миру, разного рода блокады опасных районов, маневрирование и другие операции. Предотвращение конфликта - это всегда коллективные действия международных организаций политического, дипломатического, военного характера, направленные на недопущение перерастания противоречий или споров в вооруженный конфликт.

Речь идет о действиях военных формирований в условиях мирного времени. В частности, в США предусмотрены варианты демонстрации силы, военного присутствия. Это открытая санкционированная правительством концентрация войск в целях воздействия на потенциальных противников или союзников, осуществляемая, как правило, в форме учений, переброски контингентов вооруженных сил в тот или иной географический район и манипуляция силой, когда боевое применение ВС или открытая угроза их применения отсутствуют.

Исследования этой проблемы, выработка рекомендаций относительно действий Вооруженных Сил и других войск по предотвращению войн, вооруженных конфликтов и кризисных ситуаций представляются нам весьма важными. Речь идет о том, что может и чего не может (не обязано) военное ведомство в разрешении проблем войны и мира. Поэтому в военной доктрине закономерно изложение основных задач, которые должны решать другие воинские формирования. Актуален вопрос, касающийся меры участия Вооруженных Сил и других войск в урегулировании локальных конфликтов и кризисных ситуаций. Желательно было бы точнее определить пределы участия разнородных военных сил в урегулировании конфликтов, подчеркнуть исключительную значимость взаимодействия Вооруженных Сил и других войск для локализации и снижения очагов напряженности, прекращения военных действий на возможно ранней стадии. Военная доктрина должна иметь четкие положения, касающиеся согласования их действий. Конкретика же и детализация - функция военной науки.

Важное место в доктрине должны занять анализ периодов развития конфликта с политической и военной точек зрения, выявление фаз и периодов зарождения, обострения, локализации, нейтрализации и прекращения его. А для этого необходимо обобщить кризисные ситуации последних лет.

Можно согласиться с мнением, что при определении характера будущих войн в «Основных положениях военной доктрины Российской Федерации» очень мало уделяется внимания крупномасштабной войне. Российская Федерация ни к одному государству не относится как к своему противнику, но это не исключает возможности возникновения крупномасштабных войн. Необъятные пространства и природные богатства России - огромный соблазн для государств с перенаселенными территориями, обладающих мощными вооруженными силами, высокими мобилизационными возможностями и имеющих военный потенциал вблизи границ нашей страны. Зримые опасности сменились другими - скрытыми, отдаленными, вызревающими. Их надо научиться прогнозировать заранее. Важным общим принципом военной доктрины, на наш взгляд, является необходимость точного определения азимутов военной опасности разной степени вероятности, ее масштабности и интенсивности. При этом исходный пункт - выявление потенциальных и реальных угроз национальным интересам. Чаще всего именно они источник военных опасностей. Угрозами такого типа являются политическая нестабильность в ряде регионов, экономическая экспансия, накал межнациональных, религиозных, межгосударственных и территориальных конфликтов, способных перерасти в вооруженные столкновения.

Широкое распространение стали получать весьма опасные акции международного терроризма, приобретающие подчас самые изуверские формы и способные спровоцировать крупные конфликты. Мировое сообщество столкнулось с серьезной опасностью быть втянутым в стихию многочисленных непредсказуемых по своим последствиям вооруженных конфликтов. Их распространение чревато угрозами для мира в целом. Поэтому нельзя согласиться с утверждением о необходимости исключения из военной доктрины задачи Вооруженных Сил в операциях по поддержанию мира.

Изложенное выше позволяет сделать вывод, что политические основы военной доктрины занимают важное место и могут выступать в роли системообразующего компонента в совокупности взглядов и положений, составляющих ее содержание.

Но вернемся к структурному анализу военной доктрины. Ее военные и военно-технические основы также имеют фундаментальные основания, опирающиеся на военную науку, возможности экономики и научно-техническую базу государства.

Может возникнуть вопрос о разграничении военной доктрины и военной науки. Военная доктрина в наиболее обобщенном виде отражает основополагающие идеи и достижения военной науки, которая рассматривает все вероятные средства, способы и формы вооруженной борьбы. Военная наука обобщает опыт войн прошлого и настоящего, прогнозирует развитие военного дела. Источник развития - накопление и реализация новых знаний. Военная доктрина опирается на результаты военно-научных исследований и фиксирует (вбирает) лишь данное состояние военного дела, формулирует задачи военного строительства на определенный срок, т.е. до тех пор, пока не возникнут новые условия ведения войны, новые факторы военно-политического характера. Результат военно-научных изысканий - появление руководящих документов по организации и ведению боевых действий, боевой и оперативной подготовке войск (сил), а также общевоинских уставов. Впоследствии разрабатываются и вступают в действие соответствующие положения, наставления и инструкции, пересматриваются некоторые нормативные документы.

Военная доктрина в своем военном и военно-техническом содержании опирается не только на данные военной науки, но и на политику, экономику государства. Поэтому она постоянна на определенном историческом отрезке времени. Статичность доктрины, выраженную в некоторых посылках ее политических основ, определяет общественный строй. Существует зависимость доктрины от степени цивилизованности общества. Так, в рамках одного и того же строя Европа на ранних стадиях техногенной цивилизации переживала военные потрясения и катастрофы. Но политическая картина резко изменилась в наше время, когда континент вступил в «зрелую» стадию цивилизации.

Значительно большей динамичностью обладают военные аспекты доктрины, определяемые военно-научной мыслью и практикой. Если развитие военной науки предполагает разнообразие альтернативных мнений, дискуссий по различным проблемам, то военная доктрина представляет собой взгляды, обязательные к исполнению, т.е. это нормативно-теоретическое знание, имеющее военно-правовой статус. Хотя, конечно, это не означает чрезмерно жесткой регламентации конкретных вопросов оборонного строительства.

Необходимо подчеркнуть пагубность и несостоятельность излишней политизации и идеологизации военной доктрины. Но несомненно одно - роль политического фактора в разработке и принятии военной доктрины настолько велика, что в определенных условиях ее принципиальные положения могут существенно расходиться с выводами военной науки. Достаточно вспомнить советскую предвоенную доктрину с ее установкой ведения войны на чужой территории, принципом исключительно наступательных действий и недооценкой обороны. Другой пример: военная доктрина Франции того же периода, но с переоценкой обороны и отрицанием активных наступательных действий. Результат известен.

Следует отметить, что военно-научные разработки дают конкретный военно-исследовательский материал. Но что взять из него для формирования идей и установок военной доктрины - определяется множеством факторов геополитического порядка, научно прогнозируемой оценкой расклада политических сил в мире и регионах, предвидением в развитии военно-политической обстановки, а также экономическими возможностями страны. При этом возникает чрезвычайно тонкая и весьма деликатная «механика» определения политических, военных и военно-технических решений. Уместно вспомнить слова Маршала Советского Союза Б.М.Шапошникова: «Война - это такое явление общественной жизни, которое, хотя и служит для достижения политических целей, однако имеет, как насилие, свои собственные законы, свой «дух», свою природу. Поэтому со стороны политики ничего не должно быть предпринято, что противоречило бы природе войны». Надо признать, что в военной истории и в настоящее время предостаточно примеров несоответствия ведения политических акций законам вооруженной борьбы.

Совершенствование и отлаживание желаемой синхронности политических решений и их военного исполнения зависит от эффективного использования научной методологии (см. рисунок). Было бы неправомерно рассматривать социально-философские и мировоззренческие принципы анализа войны, проблем военного строительства в качестве основы военной доктрины наряду с другими ее составляющими. Необходимо отметить также, что военная доктрина содержит философско-мировоззренческие положения и принципы анализа военных реалий. Жизнь, логика развития военного дела потребовали исследования общих проблем войны, мира и армии на базе позитивных результатов отечественной и зарубежной социально-философской мысли домарксистского, марксистского и современного периодов. Понятно, что философско-мировоззренческие и методологические принципы входят в военную доктрину не в абстрактно-теоретизированной форме, а в виде результатов конкретного методологического анализа особенностей современных войн и вооруженных конфликтов разной степени интенсивности, интеграции стран и наций в интересах безопасности.

Касаясь роли и места методологических принципов в содержании и функционировании военной доктрины, необходимо обратиться к управленческому кругу вопросов, который охватывает все ее составляющие. Трудно переоценить значение объективного метода анализа и оценки состояния и развития военно-политической обстановки, ресурсов страны. В связи с этим особенно важно осуществлять мониторинг, т.е. постоянно контролировать, наблюдать и прогнозировать параметры военно-экономического, научно-технического и собственно военного потенциала и в первую очередь морально-боевой дух вооруженных сил. Очень важно выдержать научный подход в управлении процессом сохранения совокупной военной мощи в заданных пределах, соответствующих потребностям национальной безопасности.

В заключение следует отметить, что рассмотрение многообразных составляющих военной доктрины Российской Федерации порождает ряд актуальных и значимых проблем. Среди них, по нашему мнению, особого внимания заслуживает такая мало изученная и многоаспектная тема, как сравнительный анализ военной доктрины Российской Федерации и военных доктрин других государств. Но эта тема - предмет специального рассмотрения.

Военная мысль. - 1996. - №2. - С.9-14.

Краткий словарь специальных терминов для руководящего состава Вооруженных Сил Российской Федерации. - М.: Воениздат, 1994. - С.56-58.

Военная мысль. - 1995. - №5. - С.4.

Там же. - 1996. - №1. - С.43.

Шапошников Б.М. Мозг армии. - М. - Л.: Госиздат. - 1929. - Кн.III. - С.230.

Военная мысль. - 1996. - №1. - С. 41-46.