Судьба и деятельность Г.К.Жукова в послевоенные годы
ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 4 (7-8)/1997, стр. 50-58
Судьба и деятельность Г.К.Жукова в послевоенные годы
Генерал армии М.А.ГАРЕЕВ,
президент Академии военных наук
РОЛЬ Г.К.Жукова во время Великой Отечественной войны широко известна. Навсегда вошли в историю выдающиеся победные сражения и операции, проведенные под его командованием. Но послевоенная судьба полководца сложилась очень трудно. Он оказался в жесткой опале, за ним была организована слежка. Его имя вытравлялось из официальных изданий, посвященных истории войны. Всячески препятствовали его встречам с общественностью и ветеранами, публикации статей. С большим трудом, и то в изуродованном виде, были изданы его «Воспоминания и размышления».
После смерти Сталина Г.К.Жуков несколько лет был первым заместителем министра обороны, затем министром обороны. Но в 1957 году он вновь был отстранен от должности, и почти четверть века продолжались травля и гонения на военачальника, внесшего неоценимый вклад в достижение Победы.
В последние годы немало сделано для восстановления доброго имени полководца. В связи со 100-летием со дня его рождения появились новые материалы, убедительно подтверждающие, что он был одним из самых выдающихся полководцев Второй мировой войны. Такая оценка официально признана в обращении Президента РФ Б.Н.Ельцина к торжественному собранию, состоявшемуся 29 ноября 1996 года в Центральном театре Российской армии, выступлении главы российского правительства В.С.Черномырдина на этом собрании, в ходе многих научных конференций и на других юбилейных мероприятиях.
Но вместе с тем клеветнические нападки на Жукова не прекратились. Если в советское время его имя замалчивали, принижали заслуги, то теперь некоторые органы печати, называющие себя демократическими, вообще решили ниспровергнуть «бездарного полководца». Наиболее характерна в этом отношении статья М.Соколова в газете «Коммерсанть-Daily». Начиная от заголовка и кончая совершенно абсурдными и однобокими выводами о войне, она пропитана нескрываемой злобой по отношению к Жукову как полководцу. Вполне правомерны критический взгляд, трезвые суждения о любой исторической личности. Но здесь нет ни малейшей попытки анализа конкретных событий войны или отдельных ее операций, полководческого искусства. В «стандартный список жуковских подвигов» автор включает лишь Халхин-Гол, разгром немцев под Москвой, взятие Берлина и арест Берия, всячески извращая при этом подлинный смысл и значение указанных событий. А битвы под Сталинградом и Курском, Белорусская и Висло-Одерская операции, в ходе которых наиболее полно проявился талант Жукова, даже не упоминаются. Все бездоказательные и весьма вольные рассуждения М.Соколова, который к тому же позволяет себе пренебрежительный тон, сводятся по существу к одному избитому и давно опровергнутому историческими фактами тезису о жестокости Жукова, «бросавшего в мясорубку войны последние ресурсы», «бессчетно расходующего солдат при решении всякой боевой задачи», воевавшего «не то что числом, но бесчисленностью», и т.д.
На чем же основаны эти утверждения, какие есть на этот счет доказательства? А их нет. Писали даже о том, что наши военные потери были в 14 раз больше, чем у немцев (если верить этому, то, выходит, погибло все мужское население). Так, известный публицист Б.Соколов заявляет, что «советские потери погибшими и умершими... составляют порядка 43 млн человек, в том числе около 26 млн - в рядах вооруженных сил». По официальным, документально подтвержденным данным, безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил составляют 8,6 млн человек. Да, они больше, чем у Германии, но в основном за счет истребления советских военнопленных в фашистском плену (из попавших в плен 4,5-5 млн вернулось 1,8 млн человек). К этому следует добавить, что в мае 1945 года перед Вооруженными Силами СССР и союзными войсками капитулировала вся германская армия: 4-5 млн солдат рейха оказались в плену и вскоре в большинстве своем были отпущены.
Не только отдельные историки и журналисты, но, к сожалению, и некоторые военачальники (в период, когда было велено вовсю клевать Жукова) поговаривали о том, что в операциях, которыми руководил Георгий Константинович, потерь было больше, чем в соседних фронтах. Факты свидетельствуют об ином. В контрнаступлении под Москвой безвозвратные потери Западного фронта (командующий Г.К.Жуков) составили 13,5% от общей численности войск, а Калининского фронта (командующий И.С.Конев) - 14,2%. В Висло-Одерской операции потери 1-го Белорусского фронта (Г.К.Жуков) - 1,7%, 1-го Украинского (И.С.Конев) - 2,4%. И так практически во всех операциях. Если у авторов, называющих другие цифры потерь, есть соответствующие данные, их надо привести, указать источники. К сожалению, наши военные потери во время войны были действительно большими. И поэтому не только некорректно, но и просто безнравственно что-то еще придумывать и спекулировать на народной трагедии.
Если сама логика исторических событий подтверждает величие и огромное значение победы во Второй мировой войне для судеб человечества, решающий вклад, который внесли в ее достижение советский народ и его Вооруженные Силы, в том числе выдающуюся роль Г.К.Жукова как полководца, а те, кто стремится все это опровергнуть, никаких фактов, доказательств не могут привести, то чем же тогда вызваны продолжающиеся попытки любой ценой дискредитировать нашу победу и личность одного из главных ее творцов? Объясняется это, на наш взгляд, двумя основными обстоятельствами. Во-первых, не секрет, что и за рубежом, и в нашей стране были люди, рассчитывавшие на другой исход войны, и поэтому ни достигнутая победа, ни Жуков их, конечно, не устраивают. И сегодня есть люди, которых раздражает все, что свидетельствует о престиже нашей страны. Во-вторых, стремление приукрасить историю войны и скрыть ее теневые стороны в советские годы и огромный поток лжи и фальсификаций, извергаемый в последние 10 лет средствами массовой информации (при невозможности высказать другие суждения), ввели в заблуждение и до того запутали многих, что в ряде случаев они не могут различить правду и ложь. Трудно понять почему, но кому-то, по-видимому, это и нужно.
Что касается Г.К.Жукова, то существует много убедительных свидетельств военачальников, отечественных и зарубежных историков, подтверждающих его полководческий талант и высочайший уровень военного искусства.
Одним из показателей мастерства полководца всегда считалось его умение проникнуть в замысел противника. В недавно вышедшей из печати моей книге «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства» приведены конкретные примеры его прозорливости и умения предвидеть развитие событий под Москвой, Сталинградом, Курском, в операциях 1944-1945 годов. Стратегическое мышление, неординарные решения и как результат многочисленные выигранные им сражения и операции говорят о его незаурядном таланте, выдающихся организаторских способностях, огромной силе воли и мужестве.
Георгий Константинович внес огромный вклад в развитие военной науки и военного искусства.
В послевоенные годы его мысли были направлены на то, чтобы опыт, добытый такой дорогой ценой, рационально использовать для решения задач военного строительства. Но в полной мере осуществить свои замыслы ему не удалось. Согласно принятой тогда сталинской системе за Жуковым, как и за другими военачальниками, была организована постоянная слежка. «Компромата», чтобы расправиться с ним, было собрано вполне достаточно. Сталин прекрасно понимал, что пока идет война, без Жукова не обойтись, и потому до поры до времени терпел его славу, авторитет и крайне раздражавшие его самостоятельность и принципиальность. Но, как это не раз бывало в истории, как только кончилась война, военачальник такого масштаба, как Жуков, оказался не нужен и, более того, опасен. Сталин и Берия готовили ему страшную участь. Только огромный авторитет в народе, армии и за рубежом спас маршала. Диктатору хотелось всю славу, все заслуги присвоить себе. Нашлись и «удобные люди» - подхалимы и приспособленцы, которые усердно помогали ему в этом. Жуков никогда таким не был. Посыпавшиеся на него удары не сломили его, он продолжал самоотверженно трудиться на всех постах, которые ему поручались.
Какую бы должность ни занимал Георгий Константинович в послевоенные годы - главнокомандующий Группой советских оккупационных войск в Германии, главнокомандующий Сухопутными войсками, командующий войсками Одесского и Уральского военных округов, первый заместитель министра и министр обороны СССР, - везде он с исключительной ответственностью выполнял возложенные на него обязанности, целиком отдаваясь делу обучения и воспитания войск. Придавая большое значение прошлому опыту, опираясь на него, он думал о строительстве Вооруженных Сил будущего. Жуков правильно уловил основные направления научно-технического прогресса и развития вооружений. С появлением ядерного оружия особенно важно было определить, что является основным средством его доставки - стратегическая авиация или ракеты.
Американцы долгое время делали ставку на стратегическую авиацию. Советское руководство ориентировалось главным образом на ракеты, в том числе на создание Ракетных войск стратегического назначения, что позволило нашей стране сделать огромный рывок вперед и получить существенные преимущества по достижению стратегического паритета. Георгий Константинович очень много внимания уделял созданию и становлению РВСН.
Г.К.Жуков отчетливо представлял себе то огромное влияние, которое окажет на дальнейшее развитие военного искусства появление ядерного оружия и других новых средств вооруженной борьбы. Вместе с тем, как всегда, он подходил ко всем этим новациям весьма взвешенно и мудро, не впадая в крайности. С одной стороны, раздавались голоса, что стратегические задачи на войне будут решаться с помощью ядерного оружия, которое позволяет выдвигать неограниченные политические и стратегические цели. С другой - было ясно, что оно ставит определенные пределы для политических и стратегических устремлений. Но последнее не всегда учитывалось в полной мере, и представлялось, что мировая война неизбежно будет ядерной. Причем в теории ядерной войны предполагались совершенно нереальные меры, например возможность после обмена массированными ядерными ударами восстановления боеспособности войск, сил флотов в короткие сроки и продолжения боевых действий, наступления с темпами до 100 км в сутки.
Следует сказать, что в период, когда противостоящие стороны имели сравнительно ограниченное количество ядерного оружия и разрабатывались первые планы ядерной войны («Дропшот», первоначальные варианты «СИОП» и советские планы применения стратегических ядерных сил), можно было допустить, что в условиях использования ядерного оружия возможны военные действия, хотя и с большими потерями и тяжелыми последствиями. Это подтверждали и опытные учения с применением атомного оружия в США и СССР, в том числе и проведенное в 1954 году в районе Тоцкое под руководством маршала Г.К.Жукова.
Долгосрочные факторы влияния радиоактивного заражения на организм человека долгое время недооценивались. Вместе с тем из-за неоправданной закрытости информации по поводу этого учения до сих пор ходит много недостоверных слухов. Так, В.В.Карпов пишет: «Тридцатилетние, недавно могучие мужчины превращались в дряхлые развалины. Наверное, уже все участники этих учений вымерли... Это, наверное, самый черный день в жизни и службе маршала Жукова, как руководителя учения...».
Как один из участников Тоцкого учения могу сказать, что оно имело более тяжелые последствия, чем предполагалось вначале. Были и тяжело пострадавшие, и умершие, и эту горькую правду надо обязательно говорить, в том числе и о Жукове, но не придумывать того, чего не было, тем более что в данном случае Правительство и Министерство обороны полагались на ученых-физиков, которые должны были лучше предвидеть последствия испытания атомного оружия.
По опыту учений и ряду других испытаний без привлечения личного состава в армиях НАТО, а затем Варшавского Договора были разработаны специальные наставления по ведению боевых действий с применением ядерного оружия. В последующем эти вопросы нашли отражение и в боевых уставах многих стран. Ведущий американский специалист Г.Кан, доказывая приемлемость термоядерной войны как средства политики, утверждал: «Война ужасна, но ужасен и мир... человечество переживает третью мировую войну с применением ракетно-ядерного оружия». Еще более определенно высказывался Б.Голдуотер, призывая не бояться ядерной войны. «Мы, - писал он, - сильны, мы победим, не нужно страшиться жертв и развалин, главное - победить коммунизм». Однако после появления ядерного оружия у Советского Союза, увеличения его количества настроения на Западе стали меняться.
Следует сказать, что в Советской Армии первые наставления по ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия, наспех переписанные из американских руководств, встретили скрытое, а кое-где и открытое противодействие некоторых военачальников и многих офицеров.
В 1955 году на разборе учения в БВО Г.К.Жуков, подчеркивая необходимость освоения способов ведения боевых действий с использованием оружия массового поражения, вместе с тем потребовал не полагаться только на него, а тщательно отрабатывать различные методы применения обычного оружия. Некоторые военные теоретики до сих пор сокрушаются по поводу того, что военное искусство недостаточно учитывает влияние ядерного оружия на способы вооруженной борьбы. Но нет никакого смысла приспосабливать военное искусство только к оружию, которое невозможно применить. И хотя накопление ядерных боеприпасов и средств их доставки продолжалось, становилось все более очевидным (хотя и не всеми сразу осознавалось), что война с массовым применением ядерного оружия невозможна и победителей в ней не будет. Постепенно ядерное оружие превращается в фактор стратегического сдерживания. И для современной России оно остается надежным средством обеспечения своей военной безопасности. Это, разумеется, не означает отказа от самих политических и стратегических целей, но изыскивались и изыскиваются новые способы их достижения - путем подрывных действий и психологической войны, ведения локальных войн.
В связи с этим В.Карпов в своей книге о Жукове пишет: «... ход событий показывает, что, как это ни прискорбно, наши стратеги, и Жуков в их числе, не уловили, не поняли новые замыслы противника», направленные на подрыв СССР изнутри, в том числе путем навязывания гонки вооружений. Скажем сразу, что эти замыслы не являлись секретом. Известны заявления на этот счет А.Даллеса, Кеннана и других идеологов «холодной войны». Но стратегия «устрашения», избранная США, означала прежде всего наличие мощных ядерных сил и обычных средств поражения, готовность применить их в любом конфликте. Следовательно, чтобы противостоять планам США, руководство СССР должно было действовать по двум направлениям: первое - по линии политической, экономической и идеологической; второе - иметь свои соответствующие силы устрашения. Не могла же наша страна оставаться безоружной в условиях, когда американцы форсированно создавали ракетно-ядерное оружие и усиленно совершенствовали обычные виды вооружения. Планы «Дропшот», «СИОП» и другие разрабатывались не для военной игры, а для реального осуществления. И это могло бы случиться, если бы Советскому Союзу нечего было противопоставить ядерному шантажу, хотя теперь уже очевидно, что нельзя было включаться в гонку вооружений на диктовавшихся нам условиях. Но главное состоит в том, что на направлении, за которое отвечали Жуков и его преемники (вместе с политиками), стратегический паритет и «устрашение» были достигнуты. На направлении же, за которое несли ответственность только политики, получилось хуже некуда. И если уж говорить на эту тему серьезно, то что должен был и мог предпринять Жуков? Предположим, он разгадал и правильно оценил планы Запада по подрыву СССР изнутри. Что делать?
Первое. Можно и нужно было сокращать до определенного предела Вооруженные Силы, военные расходы. Так вот, именно с 1956-1957 годов, когда Жуков был министром обороны, началось новое сокращение армии и флота. В течение 1955-1958 годов их численность была значительно уменьшена - с 5 763 тыс. до 3 623 тыс., т.е. на 2 140 тыс. человек. Делалось это, разумеется, по решению политического руководства, но исполнителем был Жуков.
Второе. Для успешного противостояния новым политическим и стратегическим планам США требовалось повышать эффективность экономики. Но мы до сих пор не знаем, как этого добиться.
Третье. Нужно было менять не только внутреннюю, но и внешнюю политику, покончить с глобальной конфронтацией и в целом с «холодной войной». На состоявшейся в 1955 году в Женеве беседе Жуков и Эйзенхауэр коснулись и этой проблемы. Георгий Константинович говорил: главное - сократить вооруженные силы и ликвидировать атомное оружие, положить конец военным блокам. Эйзенхауэр, в принципе соглашаясь с ним, все сводил к контролю и инспекции и считал, что данный вопрос нужно решать постепенно.
Представим себе, что Жуков внес бы предложение изменить всю нашу политику и его предложение было принято. Что бы тогда было? Об этом можно судить по тому, что мы имеем сегодня. Советского Союза и «советской военной угрозы» нет и в помине. Распущен Варшавский Договор. В новой России строится, как говорят, правовое демократическое государство с рыночной экономикой. А на Западе в ответ на эти шаги мало что изменилось. НАТО и другие структуры остались. Россию вновь провоцируют, теперь уже фактом расширения НАТО и другими подобными акциями. Наша страна так и не избавилась от вечной «презумпции виновности»: сильна она или до предела ослаблена - все равно кому-то угрожает.
Все, что произошло у нас, ни Жуков и никто другой в полной мере предвидеть не могли. Многое оказалось неожиданным и для Запада. Не будем сейчас говорить, что надо было делать, каким путем идти. Это тема отдельного разговора. Но такова суровая реальность, которую нельзя подменять упрощенными штампами и обвинениями, в том числе и в адрес Жукова.
Наиболее полно свое отношение к новым явлениям в военном деле Жуков изложил на военно-научной конференции руководящего состава Вооруженных Сил в мае 1957 года. Это его выступление никогда не публиковалось.
Для того чтобы Вооруженные Силы, говорил он, всегда были на высоте своих задач, мы, непосредственные руководители армии и флота, наши военно-научные кадры должны смотреть далеко вперед и хорошо учитывать тот динамический процесс в науке и технике, который так характерен для послевоенного периода. С обеспокоенностью отмечал, что научно-технические достижения стали заметно опережать нашу военно-теоретическую мысль.
Он определил главные проблемы, над которыми следовало работать в первую очередь.
Это прежде всего проблемы начального периода войны. Учитывая горький опыт 1941 года, Вооруженные Силы должны быть всегда готовы сорвать готовящийся удар в самом его зародыше, лишив противника всякой возможности организованно развернуть военные действия. Вместе с тем министр обороны не согласился с предложениями И.Х.Баграмяна, П.А.Ротмистрова и некоторых других военачальников, которые ратовали за наступательную направленность военной стратегии, предусматривающую систему внезапных упреждающих ударов с целью разгрома возможного или готовящегося удара противника, и подчеркнул, что в военно-политическом плане советская военная доктрина остается оборонительной.
Говоря о способах ведения вооруженной борьбы на современном этапе, Жуков отверг установки, согласно которым в условиях применения атомного оружия войскам придется наступать в предбоевых порядках, и особо отметил, что всякое наступление требует тщательной организации, сочетания огня и движения.
Поскольку вероятный противник делает ставку на мощный внезапный удар с воздуха авиацией и ракетами с применением атомного оружия, возрастает роль ВВС и ПВО и решающее значение приобретает борьба за господство в воздухе, министр обороны подчеркивал, что эта задача должна решаться активными действиями сил и средств всех видов Вооруженных Сил. Кстати, эта мысль маршала еще более актуальна для наших дней.
На конференции вносилось предложение о заблаговременном создании командований на ТВД. Министр обороны был убежден, что промежуточные звенья стратегического руководства не нужны. Будем придерживаться, сказал он, более простой, более гибкой, более мобильной системы: Ставка - фронт, с координацией действий групп фронтов (когда это необходимо) представителями Ставки.
Г.К.Жуков произвел коренные преобразования в оперативной подготовке командования и штабов, в боевой подготовке войск и сил флота. Он потребовал ликвидировать «сезонность» в боевой подготовке и проводить учения с подразделениями, частями и соединениями, а также стрельбы и другие занятия на протяжении всего года, чтобы войска в любое время были готовы к выполнению боевых задач. Главный недостаток в обучении и боевом воспитании командиров он видел в том, что не обращается необходимое внимание на подготовку волевого и размышляющего командира, способного самостоятельно разобраться в сложившейся на поле боя обстановке и на свою ответственность принимать нужное решение.
Георгий Константинович потребовал проводить основные учения под руководством старших начальников и считал необходимым предоставлять больше инициативы главкомам видов ВС, командующим войсками округов, флотов в планировании подготовки органов управления и войск, в определении тематики учений. Было запрещено чрезмерно детально планировать ход учения и навязывать обучаемым командирам и штабам планы и готовые решения руководства. Розыгрыш боевых действий следовало проводить только по решениям обучаемых, давать командирам максимальную свободу в выборе действий, возможность проявлять инициативу, принимать смелые решения с учетом конкретных условий обстановки.
Маршал неустанно проводил мысль о том, что не надо бояться ошибок и недостатков, которые допускают обучаемые, не облегчать их действий. Все недостатки устранимы. Важно, чтобы состоялась настоящая боевая учеба. На вопрос, как же учить, он твердо и определенно сказал: «Ответ может быть только один - кончайте скорее с дилетантским подходом к делу, ликвидируйте всякий шаблон».
Весьма интересны и актуальны и для сегодняшнего дня размышления и указания Г.К.Жукова о дальнейшем совершенствовании военно-научной работы. О его отношении к этой отрасли деятельности можно судить уже по тому, что было создано Главное военно-научное управление Генштаба во главе с генералом армии В.В.Курасовым, учреждена должность первого заместителя министра обороны по военной науке (им стал А.М.Василевский).
Георгий Константинович, возможно, был единственным министром обороны, который лично ознакомился с десятком диссертаций, посвященных проблемам военного искусства. Он был удручен их беспомощностью, оторванностью от жизни и реальных проблем: труды на соискание ученых степеней содержали одни комментарии к указаниям старших начальников и официальным толкованиям и сводились к пересказу чужих мыслей. Жуков говорил о необходимости повышения требований к научным исследованиям, которые должны ориентироваться на перспективную материальную базу вооруженной борьбы. Он обязывал строго относиться к сохранению военной тайны, военно-технических секретов и вместе с тем прекрасно понимал, что никаких серьезных научных исследований не может быть, если исследователь не обладает достоверной научной информацией. Поэтому он дал указание, чтобы исследователи не только допускались к новейшим образцам оружия и военной техники, но и знакомились с перспективными научно-исследовательскими и конструкторскими работами, чтобы новые научные идеи своевременно доводились до офицерского состава. Было ясно, что если все засекречивать, даже по операциям прошлой войны, то нужные знания до офицеров никогда не дойдут. Мы справедливо высказывали нарекания в адрес зарубежных историков, но из-за закрытости наших материалов они описывали операции советских войск по немецким источникам.
Большим недостатком Г.К.Жуков считал чванливое отрицание так называемой буржуазной военной науки, потребовав внимательного изучения всех достижений военно-теоретической и военно-технической мысли за рубежом. После войны в короткие сроки на русском языке были изданы книги, уже опубликованные в США, Англии, Франции и других странах: мемуары Эйзенхауэра, де Голля, Гудериана, Манштейна и многих других иностранных авторов. Генералы, адмиралы и офицеры имели возможность следить за всеми новинками.
Маршал оставил большое военно-теоретическое наследие, которое до сих пор даже не систематизировано должным образом.
Г.К.Жуков, как министр обороны, активно участвовал в политической и общественной жизни страны. Он решительно выступил против группы Молотова, Маленкова, Кагановича, пытавшихся повернуть жизнь страны к сталинским временам, и поддержал Хрущева. Последний, однако, напуганный его возросшим авторитетом и влиянием, при первом удобном случае решил от него избавиться. На октябрьском пленуме ЦК КПСС 1957 года Жукову были предъявлены надуманные обвинения, в том числе в недооценке партийно-политической работы в Вооруженных Силах. Обвинения явно нелепые, ибо маршал всегда придавал большое значение морально-политической подготовке и воинскому воспитанию военнослужащих, считая их важнейшим условием обеспечения высокой боеспособности войск. Другое дело, что он выступал против крайностей и формализма в партийно-политической работе, превращения ее в самоцель. Георгий Константинович добивался повышения роли командиров в воспитательной работе, сокращения количества штатных политработников. Особенно его беспокоило то обстоятельство, что воспитательная работа все больше оказенивалась и отрывалась от жизни, от задач боевой подготовки войск.
С отстранением Жукова от должности министра обороны эта пагубная тенденция еще больше усугубилась. Количество штатных политработников в войсках значительно увеличилось, их внедрили абсолютно во все управления Центрального аппарата Министерства обороны, где их не было даже во время войны. Под разными предлогами ограничивалось единоначалие. Теперь известна «действенность» этой всеохватывающей и всеподавляющей политподготовки. Огромные усилия и драгоценное учебное время, оторванное от боевой подготовки, тратились почти впустую. В свете всего этого нетрудно понять, насколько несостоятельными были обвинения, выдвинутые на октябрьском пленуме ЦК КПСС в адрес Жукова, и насколько прозорливой и жизненной оказалась позиция маршала в этом вопросе.
С уходом Г.К.Жукова с поста министра обороны особенно большой спад обозначился в методике оперативной и боевой подготовки. Боевая учеба нередко подменялась бесплодным теоретизированием и формализмом, что стало характерно для работы командования и штабов.
Только во второй половине 70-х и в 80-е годы начали преодолеваться эти негативные явления, стали возрождаться жуковские традиции в оперативной и боевой подготовке. Однако в последние годы в этой области вновь наблюдается регресс. И речь идет не только о необходимости учитывать опыт Великой Отечественной, афганской или другой войны. Совершенно очевидно, что содержание воинского обучения должно быть ориентировано на вооруженную борьбу будущего. И тем не менее никогда не могут устареть сам подход к решению оперативно-тактических задач, широкое творчество и применявшиеся при этом методы организаторской работы, тщательность и кропотливость отработки с подчиненными командирами и войсками всех подготовительных мероприятий, умение обучать войска именно тому, что от них может потребоваться в боевой обстановке. Пренебрежение этим опытом дало о себе знать в Афганистане и особенно в Чечне.
После неожиданного и ничем не обоснованного отстранения от должности министра обороны Г.К.Жуков подвергся новой тягчайшей опале. Само его увольнение из армии в 1958 году было незаконным, противоречило статусу, согласно которому Маршалы Советского Союза не могли быть уволены. Такой опытнейший и талантливый человек, как Жуков, был лишен возможности заниматься не только проблемами современной военной науки, что могло бы принести огромную пользу, но и обобщением опыта Великой Отечественной войны. С большим трудом, преодолевая всевозможные бюрократические рогатки, ему удалось написать свои знаменитые «Воспоминания и размышления» - наиболее глубокую и правдивую книгу о Великой Отечественной войне. Кроме нее и нескольких статей, ничего другого Жукову опубликовать не позволили. И сегодня не найдешь ни одного партийного функционера, сотрудника органов КГБ, ни одного журналиста, который хотя бы сожалел об этом. Оказывается, никто не виноват и все всё делали правильно.
Сейчас, спустя полвека после Победы, Г.К.Жукову, одному из ее творцов, наконец-то сооружен памятник. А.Н.Яковлев восклицает: «Кто в конце концов поставил в Москве памятник полководцу? Демократы или большевики?» За памятник Жукову, конечно, большое спасибо, и прежде всего Президенту РФ Б.Н.Ельцину и мэру г.Москвы Ю.М.Лужкову. Надо, видимо, перестать делить людей на «белых» и «красных». Думаю, что сам факт установления памятника Жукову является отражением настроений и желаний ветеранов, большинства граждан России, обычных нормальных людей, уважающих историю своей страны, а таких у нас становится все больше. К этой категории людей принадлежал и Жуков. К нему несправедливо относились и «большевики», и продолжающие эту недобрую традицию некоторые нынешние «демократы». (Зачем же им было ставить памятник «бездарному» полководцу?) Кто бы и когда бы ни занимался ниспровержением Жукова, дело это недостойное.
Плохую услугу нашему национальному герою оказывают и слишком ревностные его поклонники, встречающие в штыки любое, даже незначительное замечание в его адрес. В этом нет надобности. Георгий Константинович - земной человек, и ничто человеческое ему не было чуждо. Таким во всей сложности натуры и деяний его надо принимать. Не в пример некоторым современным военачальникам, оправдывающим любые свои абсурдные решения и поступки, Жуков довольно самокритично признавал допущенные ошибки и строго оценивал свои действия. Он сложился как великий полководец благодаря природному таланту и под влиянием тех исторических событий и жизненных условий, в которые поставила его судьба.
От редакции. В ноябре 1996 года в издательстве «Восточный университет» (г.Уфа) вышла новая книга М.А.Гареева «Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства» объемом почти 20 печатных листов (318 с). В ней автор задался целью исследовать, в чем величие и уникальность полководческого искусства Г.К.Жукова, смысл и актуальность его военного наследия для развития современной военной теории и практики. Хотя заслуги Георгия Константиновича общепризнаны, тем не менее в ряде публикаций этот факт ставится под сомнение, а сам маршал характеризуется резко отрицательно. На основе многочисленных исторических фактов М.А.Гареев показывает лживость и несостоятельность различного рода измышлений некоторых историков, писателей и публицистов, пытающихся принизить роль полководца в Великой Отечественной войне. Написана книга в форме увлекательного рассказа очевидца и участника многих сражений минувшей войны, разработки проблем военного искусства в послевоенные годы.
Соколов М. Бей, барабан, и военная флейта громко свисти на манер снегиря//Коммерсантъ-Daily. - 1996. - 30 ноября.
Независимая газета. - 1996. - 7 декабря.
Карпов ВВ. Маршал Жуков. Опала. - М.: Вече: ACT-ПРЕСС, 1994. - С.232.
Kahn H. On the Thermonuclear War. - Prinston, 1960. - P.22, 42.
Goldwater B. Why not Victory? - New York, 1960. - P.22.
Карпов В.В. Маршал Жуков. - М.: Политиздат, 1989. - С.262.
Известия. - 1996. - 22 мая.
