Военная мысль 3.2006 г. (стр. 35-42)
«Военная мысль» №3.2006 г. (стр. 35-42)
ПО МНЕНИЮ АВТОРА
Каким должен быть офицер штаба ВС РФ
Капитан 1 ранга в отставке В.В. ЗАБОРСКИЙ
В ВОЕННОЙ и военно-исторической литературе в прошлое и наше время весьма скупо, на наш взгляд, освещалась и освещается роль войсковых и флотских штабов различных уровней как отечественных, так и иностранных Вооруженных сил (ВС) в достижении побед в мировых и локальных войнах, а также в повседневной жизни войск (сил) в мирное время в различных направлениях и сферах функционирования военной организации страны, таких как развитие и строительство видов ВС, оперативная и боевая подготовка, организация службы, наведение порядка и поддержание дисциплины в войсках (силах).
В традиционных, как бы давно сложившихся и обычно соблюдаемых авторами «антиштабных» клише, в их исторических, публицистических работах и литературных произведениях (романах, повестях и т. п.) о ВС фигурируют фрагменты в основном пренебрежительного отношения к штабам и «штабникам», а порой вплоть до оскорбительных (например, «штабные крысы» и пр.). Так, в эпохальном романе «Война и мир» (1863-1869) нашего выдающегося классика русской литературы Л.Н. Толстого о деятельности штаба российской армии с засевшими в нем генералами немецкого происхождения весьма саркастически описывается, как этот штаб планировал сражения в ходе войны с Наполеоном (достаточно напомнить: «Die erste Kolonn marshirt...Die zweite Kolonn marshirt...»).
В другом литературном произведении - знаменитой героической комедии А. К. Гладкова «Давным-давно» и в снятом по ее сценарию кинофильме «Гусарская баллада» авторы даже в уста фельдмаршала М.И. Кутузова вложили такую «оценку» деятельности офицера штаба: «С бумажками копаться». В этом же фильме герой войны 1812 года командир отряда «гусар летучих» полковник Денис Давыдов прямо заявляет героине из штаба корпуса кутузовской армии: «Штабной в отряде - скверная примета». Такое отношение к штабам простительно (и то с натяжкой) некоторым малообразованным литераторам по их недостаточному знанию армейской (флотской) жизни, но не историкам и военным теоретикам, в трудах которых порою превозносятся заслуги какого-нибудь полководца в достижении победы в том или ином сражении, но замалчиваются или нивелируются роль и значение работы штаба полководца в обеспечении победы его войск (сил). Но ведь таким военным специалистам должно быть понятно, что без штаба или с неподготовленными офицерами штаба («плохой» штаб) никакой полководец просто бы не состоялся.
«Немилость» и своего рода аллергия некоторых историков по отношению к штабам и «штабникам» распространялась даже на заслуженных военных деятелей прошлого, широко известных начальников штабов войск (сил) знаменитых полководцев или выдающихся военных теоретиков, ревнителей и апологетов высокой штабной культуры и организации службы военных штабов. Не будем проводить подробный экскурс в историю возникновения и развития этой проблемы. Приведем лишь некоторые примеры.
Во всех наполеоновских войнах главная заслуга побед в сражениях приписывается Наполеону (и только ему) как выдающемуся военному
гению конца XVIII - начала XIX века. Но за восхвалениями Наполеона довольно плотной теневой завесой скрывается роль в достижении этих побед такого бессменного начальника штаба наполеоновской армии (1807-1814), как маршал Франции Луи Бертье, положивший начало организации штабной службы. При этом сам Наполеон внимательно относился к предложениям штаба, очень ценил Бертье и признавал его значительную роль в победоносном завершении сражений и целых кампаний. Кстати, одной из важных причин поражения Наполеона в битве при Ватерлоо некоторые историки считают тот факт, что вместо Бертье штабом в это время руководил другой военачальник, гораздо менее опытный и, к сожалению, нераспорядительный и непредусмотрительный, что оказалось для Наполеона роковым в исходе сражения.
Военными теоретиками и историками подробно расписаны подробности подготовки и проведения в Первую мировую войну командующим Юго-Западным фронтом генералом от кавалерии А.А. Брусиловым его знаменитого «Брусиловского прорыва» (1916). Немало кому известны оставшиеся в тени начальник штаба фронта или, как он назывался в русской армии, главный квартирмейстер, генерал-лейтенант В.Н. Клембовский и офицеры штаба, готовившие наступательную операцию войск Юго-Западного фронта.
Нельзя не вспомнить приказы Верховного главнокомандующего ВС СССР, объявляемые по радио Ю. Левитаном, о победах наших войск в операциях Великой Отечественной войны. В этих приказах всегда назывались командующие фронтами, армиями, командиры объединений и соединений отличившихся в боях войск с объявлением благодарности. О штабах в таких приказах не упоминалось. Но это были «праздничные» «поздравительные» приказы, в которых, видимо, и не требовалось всех, в том числе офицеров штабов, поздравлять с победой. Но в многотомной «Истории Великой Отечественной войны» роль штабов объединений, армий, фронтов и Генерального штаба ВС СССР, особенно в победоносном после Сталинградской битвы периоде войны, также довольно скромно освещается. А ведь в организации этих побед заложен громадный тяжелый ответственный труд множества офицеров штабов различного уровня. Этими офицерами на основании тщательного изучения и анализа обстановки, возможностей своих войск, вводимых в бой (сражение), резервов для них, организации всех видов боевого, специального и тылового обеспечения проводились требуемые расчеты и готовились необходимые обоснования и предложения для принятия решений командирами и командующими. Именно такие офицеры составляли, если так можно выразиться, главную ударную силу штабов и обеспечивали в существенной части достижение победы наших войск над войсками фашистской Германии и молниеносный разгром милитаристской Японии на завершающем этапе Второй мировой войны. Но воинский труд этих офицеров штабов, на наш взгляд, весьма скромно, как уже отмечалось, отражен в исторической и военно-теоретической литературе. Впрочем, штабные офицеры, видимо, остались не в обиде: главное - достигнута победа, а персональные публичные почести и похвалы не так важны для самолюбия настоящего российского офицера. Тем более, что большинство их них, прошедших войну и в ней уцелевших, были заслуженно награждены боевыми орденами.
Военной истории хорошо известны наши выдающиеся полководцы и флотоводцы Великой Отечественной войны, проявившие себя в то же время как талантливые начальники штабов - такие, как Маршал Советского Союза А.М Василевский, генералы армии А.И. Антонов, В.Д. Соколовский, СМ. Штеменко, Адмирал Флота Советского Союза И.С. Исаков и ряд других. Но мало известно о так называемых рядовых офицерах штабов: какими были эти офицеры, каковы были их подготовка, военное образование и достигнутый опытом службы уровень военной грамотности, штабная культура, как строилась и организовывалась работа штабов в сложных условиях подготовки наступательных операций и особенно в кризисной обстановке оборонительных действий войск.
Довольно подробно деятельность офицеров Генерального штаба ВС СССР в годы войны описал в своих воспоминаниях генерал армии СМ. Штеменко. Но об офицерах и работе штабов более низкого уровня в военно-исторической и мемуарной послевоенной литературе о Великой Отечественной войне сведений мало. Особенно недостаточно, на наш взгляд, информации о работе главных штабов видов и родов ВС, штабов округов (флотов) в послевоенный период сокращения огромных военных формирований армии и флота, реорганизации всей оргструктуры наших ВС сразу после войны и в период «реформаторства» Н.С. Хрущева в 1955-1964 годах. Для самообразования и освоения богатого опыта войны эти сведения были бы весьма ценны.
Но, тем не менее, первым послевоенным поколениям штабных офицеров удалось перенять от оставшихся на службе в штабах офицеров-фронтовиков и начальников управлений и направлений штабов соответствующих уровней (особенно главных штабов видов ВС и генерального штаба) основные правила и традиции (в большинстве неписанные) высокой организации штабной службы, культуры, а также требования и принципы подготовки и формирования высокообразованного, эрудированного офицера штаба, хорошо разбирающегося не только в вопросах своей военной «отрасли», но и в целом в общих военных, политических, экономических, научно-технических проблемах и даже вопросах в области культуры. Эти традиции и правила в службе штабов довольно устойчиво передавались и далее из поколения в поколение до конца 80-х годов минувшего столетия.
Хотя организация и порядок функционирования различных штабов регламентируются соответствующими наставлениями по службе штаба, эти документы не содержат в себе неписанные, но не менее важные, чем внесенные в регламент, правила и порядок службы и взаимоотношений офицеров в штабе, передаваемые по традиции прибывающим в штаб новым офицерам. Поэтому в работе каждого штаба, как и других управленческих органов, очень важным является преемственность традиций, правил штабной службы офицерского состава штаба и командования соответствующего военного формирования.
Автор этой статьи, осваивая опыт своих предшественников, начал службу в оперативном управлении (ОУ) ГШ ВМФ СССР в 1976 году в должности старшего офицера отдела, курирововавшего все вопросы и проблемы развития ВМФ. До этого была служба офицера корабельных штабов бригады надводных кораблей (флагманский специалист РО - начальник ПВО бригады) и затем 5-й (неофициально «Средиземноморской») эскадры ВМФ (флагманский специалист РО - начальник ПВО эскадры). Основными служебными (боевыми) функциями штаба оперативной эскадры были следующие: планирование боевых действий против ударных группировок ВМС противника, береговых сил, организация борьбы с морскими десантами, организация ПВО эскадры. И, конечно, оставались «штатные» обязанности: организация боевого применения ракетно-артиллерийского оружия и ракетно-артиллерийской службы кораблей эскадры.
С учетом штабной службы на бригаде и, главное, пройдя такую службу на эскадре в течение шести с половиной лет (тем более в период постоянных осложнений обстановки, военных конфликтов и войн в Средиземном море и на Ближнем Востоке), автор был уверен, что, придя в ОУ ГШ ВМФ, он будет вполне подготовлен к исполнению обязанностей по должности всего лишь старшего офицера (тем более, что в моем отделе оказались сослуживцы младше по возрасту и, как я считал, гораздо менее опытные, чем я, по службе). Но все оказалось не так. Вскоре пришлось понять: чтобы стать по-настоящему подготовленным офицером ГШ ВМФ, еще нужно многому учиться. Здесь-то и помогло восприятие правил и традиций службы, которые бережно сохранялись, культивировались и передавались из поколения в поколение офицерам, прибывающим на службу в ОУ ГШ ВМФ. За соблюдением этих правил и традиций очень внимательно следил начальник ГШ ВМФ в то время адмирал флота Н.Д. Сергеев (в прошлом начальник ОУ ГШ ВМФ) и сам главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С.Г. Горшков. В дальнейшем эту эстафету принял сменивший Н.Д. Сергеева адмирал флота Г.М. Егоров, а впоследствии - сменивший его и Горшкова адмирал флота В.Н. Чернавин.
В этот период (до конца 80-х годов) сохранялся и поддерживался командованием ВМФ высочайший авторитет главного штаба среди всех структур и управлений Центрального аппарата (ЦА) ВМФ, Минобороны и, конечно, на флотах. При этом ГШ ВМФ выступал, как это и должно быть, главным органом управления, организующим и координирующим работу и функционирование всего ЦА ВМФ. Не допускались, более того, жестко пресекались всяческие попытки «самостийного», в обход и без оценки соответствующих подразделений ГШ ВМФ, решения каких-то вопросов, представляемых начальнику Главного штаба или главнокомандующему ВМФ (сам С.Г. Горшков за такие попытки зачастую устраивал нелицеприятные внушения виновникам). Так, без оценки и мнения нашего отдела по тому или иному предложению или документу органов кораблестроения и вооружения, других управлений и институтов ВМФ по вопросам перспектив развития флота никаких решений командование ВМФ не принимало.
Спрашивается, для чего автор все это рассказывает? А вот для чего. В начале 80-х годов прошлого столетия в ГШ ВМФ во взглядах начальников его подразделений (управления и отделы) и между отдельными офицерами наметился некий разнобой в представлениях и понятиях о требованиях, которым должен отвечать офицер ГШ ВМФ. Возникали споры и даже неформальные дискуссии по этим вопросам. Когда «слухи» о таком «разнобое» дошли до командования ВМФ, последовала команда ОУ ГШ ВМФ разработать для обучения и «воспитания» офицеров Главного штаба и других органов управления ЦА ВМФ в наглядном, доходчивом, хорошо воспринимаемом по содержанию (и даже зрительно) виде некий свод основных требований, предъявляемых к офицеру штаба, и краткий перечень его наиболее важных служебных обязанностей. Этот документ должен был сконцентрировать накопленные ранее традиции и правила службы в ГШ ВМФ и постулаты о службе штаба и штабных офицерах, высказанные в разное время видными военачальниками, военными теоретиками и учеными. Такая работа была поручена нашему отделу. После длительных поисков всеми офицерами отдела в различных первоисточниках, скрупулезного отбора подходящих фрагментов требуемых «истин», переработки их формулировок, разработки и формулирования собственных требований к офицеру штаба, правил и понятий штабной службы и окончательной «отладки» начальником отдела контр-адмиралом В.Н. Безносовым и его заместителем (автором этих строк) итогового скомпонованного материала «на гора» был выдан в таблоидном сгруппированном виде на одном стандартном листе (настольный вариант) документ «Некоторые особые требования к офицеру штаба» (табл.). Отдельно перечень «главных обязанностей» офицера штаба мы не стали разрабатывать, поскольку содержательно такие обязанности вошли и вытекают из приведенных в указанных «Требованиях».
Этот документ быль одобрен начальником ГШ ВМФ, выдан во все отделы и направления ОУ ГШ ВМФ и распространен по подразделениям главного штаба, управлениям, другим оргструктурам ЦА ВМФ и по флотам, где воспринят был офицерами с большой заинтересованностью. Впоследствии, бывая в Генеральном штабе, штабах других видов ВС, аппарате заместителя Министра обороны по вооружению, мной было замечено это «творение» на столах у офицеров. Как-то недавно мне попался на глаза такой листок в одном из кабинетов офицеров уже нынешнего ГШ ВМФ. Оказывается, офицеры хранят оставшийся им от «прежних времен» и уцелевший в ходе перестроек, сокращений и реорганизаций ГШ ВМФ за последние 10-13 лет этот наш перечень «требований». И что особенно порадовало, стараются им руководствоваться. Поэтому автор и решился вернуться к этому перечню в настоящей статье.
В условиях проводимых в ходе реформ за 10-13 лет значительных сокращений офицерского состава, реорганизации штабов и других органов управления всех видов ВС, прихода значительной массы новых офицеров на смену уходящим в запас и по этим причинам вынужденного срыва преемственности установившихся ранее правил и традиций службы офицеров в этих органах управления - для быстрейшего освоения новым офицерским составом своих обязанностей и дальнейшего совершенствования навыков штабной и другой управленческой службы, полагаю, было бы полезным для офицеров ВС познакомиться на страницах журнала «Военная Мысль» с этим разработанным в ГШ ВМФ четверть века назад перечнем требований к офицеру штаба. Не буду комментировать эти требования - они понятны. Пусть каждый офицер, которого они заинтересуют, как говорится, «примерит» их на себя, подумает, всем ли из них он соответствует, в каком направлении следует совершенствовать свою служебную деятельность.
Приведенные в таблице требования, на наш взгляд, все важны, ни одного из них игнорировать не следует. Но все же, как самые главные, по нашему мнению, следовало бы выделить следующие три из них.
Первое. Творческий и инициативный подход к работе в любой обстановке. Без инициативы и творческого выполнения своих обязанностей офицер штаба превращается в серого исполнителя, посредственного военного чиновника, которому нельзя поручать какое-либо ответственное задание или работу. Правда, в нашей воинской действительности бывает, что инициатива наказуема, но такая реакция на инициативу подчиненного характерна только для недальновидных, находящихся не на своем месте начальников штабов, других управленческих органов, их командиров и командующих. Таких начальников неминуемо снимут с их должностей.
Второе. Штаб должен докладывать только истинное положение вещей. Эту «заповедь», на наш взгляд, следует отнести к делу чести и священной обязанности любого офицера ВС, а не только штаба (управленческого органа). Как бы ни была горька или тем более опасна для докладывающего начальству тот или иной вопрос заключенная в нем правда, ее необходимо докладывать начальству (по команде) всю, без приукрашивания и утаивания каких-либо «деталей» в угоду каким-то обстоятельствам или должностным лицам. В военной обстановке и в критических ситуациях мирного времени неправдивый доклад начальнику, умышленная ложь, поверхностная оценка обстоятельств и событий приводит к тяжелым или непредсказуемым по своему дальнейшему развитию последствиям.
Для иллюстрации этого утверждения можно привести следующий пример. В катастрофе линкора «Новороссийск» (1955) погибли все офицеры-механики корабля, героически боровшиеся за его живучесть и непотопляемость. Их признали героями. Но если бы они уцелели, то ВРИО командира БЧ-5 (главный механик корабля) и командир дивизиона живучести линкора, скорее всего, пошли бы под суд. Как установлено при расследовании, они почти до самой агонии корабля докладывали командующему флотом и ВРИО командира эскадры, находившимся на линкоре, несоответствующие действительности сведения по состоянию поврежденного взрывом корабля: поступление воды через пробоину в корпус корабля остановлено (но вода продолжала поступать), положение корабля устойчиво (но вода пошла уже «гулять» по броневой палубе) и в таком духе далее. Почему они так делали - сейчас уже невозможно установить, - то ли не разобрались и на самом деле были уверены, что корабль в худшем случае «сядет» на грунт, но не перевернется, то ли не хотели, чтобы их приняли за трусов. Однако если бы доклад о неизбежности гибели корабля поступил от них командующему флотом хотя бы за полчаса до опрокидывания линкора, когда его крен уже достиг опасных значений, было бы своевременно отдано приказание личному составу покинуть корабль, из его внутренних помещений выведены все матросы и офицеры аварийных партий корабля, боровшиеся за его непотопляемость, и количество жертв, наверное, составило бы не 611 человек, а ограничилось в основном только теми, кто находился в носовых кубриках линкора и погиб, попав под взрыв, разрушивший носовую часть корабля от днища до верхней палубы (около 150-180 чел.). Но история не терпит сослагательного наклонения, а «мертвые сраму не имут» - так записано в одной из древних русских летописей. Поэтому в отношении действительно героически действовавших офицеров-механиков в расследовании никаких обвинений и упреков сделано не было. Но цена их «ошибок» и последствий не соответствующих действительности докладов командующему флотом в реальности оказалась именно такой.
Третье. Безответственность и халатность несовместимы с выполнением обязанностей в штабе. В комментариях это требование особо не нуждается, разве что следует отметить: такие качества офицера несовместимы вообще с его службой в ВС. Возможно, в штабах других видов, и родов войск (сил) есть свои разработанные подобного рода «требования» или «обязанности» офицера штаба - тогда есть возможность их дополнить или переформулировать с учетом «военно-морских» постулатов, так сказать, в порядке обмена опытом.
В дополнение к вышеизложенному, полагаю, будет полезным напомнить суворовские требования к офицерам, ибо их качества и достоинства - суть главная, как считал Генералиссимус А.В. Суворов, причина побед и поражений. Вот как он это обосновывает в одном из своих писем: «Герой, о котором я говорю, весьма смел без запальчивости; быстр без опрометчивости; деятелен без суетности; подчиняется без низости; начальствует без фанфаронства; побеждает без гордыни; ласков без коварства; тверд без упрямства; скромен без притворства; основателен без педантства; приятен без легкомыслия; единонравен без примесей; расторопен без лукавства; проницателен без пронырства; искренен без панибратства... решителен... Основательное рассуждение предпочитает он остроумию; будучи врагом зависти, ненависти и мщения, низлагает своих недругов великодушием и владычествует над друзьями своею верностью. Он утомляет свое тело, дабы укрепить его; стыдливость и воздержание - закон его; он живет, как велит религия, его добродетели суть добродетели великих мужей. Исполненный чистосердечия, гнушается он ложью; прямой душою рушит замыслы двуличных; знается он только с добрыми людьми, честь и честность составляют его особенные качества; он любезен командиру своему и всему войску, все ему преданы и исполнены к нему доверенности. В день сражения или похода размеряет он все предлежащее, берет все нужные меры и вручает себя совершенно промыслу Вышнего. Он никогда не отдает себя на волю случая, но, напротив, покоряет себе все обстоятельства по причине прозорливости своей; он во всякий миг неутомим».
В каждом слове А.В. Суворова - мудрость огромного опыта, за каждой фразой - жизнь, а в целом - гениально изложенный идеал военачальника. Ясно, что писано с себя. Какой «психолог», какой «этик», какой «ученый совет» выдаст такую «рекомендацию»?! Между тем все эпистолярное наследие, вся служебная переписка и боевая документация великого русского полководца, дошедшие до нас, пропитаны духом воинского и нравственного воспитания. Вот в чем один из главных секретов суворовской победоносности, венцом которой стал Швейцарский поход Суворова в 1799 году.
Таким образом, А.В. Суворов в требованиях офицеру на первый план принципиально выдвигал духовное, нравственное начало, во главу угла военного дела ставил деятельный патриотизм, морально-деловые качества, развитие и культивирование этих качеств. Мы же сегодня, похоже, задвинули эти деловые и нравственные качества офицера на задворки.
Заканчивая статью, полагаю целесообразным отметить одну, на мой взгляд, негативную особенность прохождения службы офицерами ВМФ РФ. Не могу судить, как обстоит с таким «прохождением» в других видах и родах войск (сил) РФ, но в ВМФ приходилось наблюдать довольно частую своего рода «однобокость» служебных карьер некоторых офицеров, выросших даже до крупных флотских начальников: или прямая, как стрела, командная линия от командира корабля и далее вплоть до командира соединения, командующего объединением и еще выше; или штабная «ипостась» различного уровня до ухода в запас.
В итоге, в первом варианте иногда «выращивался» командир или командующий, который не способен собственноручно написать элементарную шифровку или телеграмму, поскольку всю свою последнюю службу начиная с командира корабля эти «бумажки» только подписывал. А решения по выполнению поставленных на учениях задач принимал по принципу запроса штаба: «Где мое решение?». Будучи назначенным, к примеру, начальником штаба флотилии или, не дай Бог, флота, он оказывался совершенно не на месте. Во втором варианте, порою грамотный, хорошо подготовленный офицер штаба, но не командовавший каким-нибудь кораблем или хотя бы ракетным катером, так и оставался «вечным штабником», хотя из него мог бы получиться хороший командир соединения. Ведь умение хорошо швартоваться, «рулить» и управлять кораблем, руководить его экипажем не определяет полностью перспективность такого офицера как крупного флотского начальника в будущем без проверки его подготовки, грамотности и, извините, умственных способностей для таких перспектив. В этом отношении, считаю, пора бы нам брать пример с организации службы офицеров в ВМС США. Там перед продвижением офицера по службе «вверх», обязательно пропустят его «по горизонтали» на соответствующем уровне по штабной, командной, тыловой, иногда преподавательской или даже дипломатической (атташе) службе. Если такой «горизонтальщик» везде оказывался на месте, только тогда он шел вверх. Такие служебные биографии были характерны, например, для всех командующих 6 флотом ВМС США, оперирующего в Средиземном море в 70-х годах прошлого века. Но это, так сказать, к слову.
Советская Военная Энциклопедия. М.: Воениздат, 1976. Т. 1. С. 463.
Военный энциклопедический словарь. М.: Воениздат, 1983. С. 838.
Штеменко СМ. Генеральный штаб в годы войны (кн. 1 и 2). М.: Воениздат, 1962.
Суворов А.В. Письменное наследие// НВО. 2005. № 44. С. 6.
Военно-энциклопедический словарь. С. 815.
