Военная мысль 4. 2006 г. (стр. 53-59)
«Военная мысль» №4. 2006 г. (стр. 53-59)
Дискуссии по спорным вопросам тактики
Генерал-майор Ю.В. КАЛИНИН, кандидат военных наук
Герой России полковник в отставке Г.Д. ИОНИН, кандидат военных наук
ВОЕННАЯ наука, в том числе ее составная часть - военное искусство, не стоит на месте. Создание и принятие на вооружение войск новых средств вооруженной борьбы, изменение взглядов вероятного противника на подготовку и ведение военных действий вызывают необходимость проведения тщательного анализа и коренного пересмотра многих положений оперативного искусства и тактики.
В Общевойсковой академии Вооруженных Сил РФ проводится целенаправленная работа по решению проблемных вопросов теории тактики и оперативного искусства. Особое внимание уделяется вопросам совершенствования боевых порядков, выработке более активных и решительных способов ведения боевых действий (в том числе в вооруженных конфликтах) маневренной обороне, огневому поражению противника в общевойсковом бою и др.
Почти по всем вопросам, выносимым на обсуждение кафедры тактики, существуют различные точки зрения. По многим найдены положительные решения, а по таким, как способы ведения маневренной обороны и периодизация огневого поражения противника в оборонительном и в наступательном бою, пока еще единого понимания не достигнуто. Продолжаются дискуссии и по ряду других спорных вопросов.
О способах ведения маневренной обороны. По вопросам обороны существует мнение, что в современных условиях, когда возросли боевые возможности войск, настало время активизировать маневренную оборону. Наряду с присущим ей способом ведения боевых действий -последовательное удержание эшелонированных в глубину оборонительных рубежей (позиций) - внедрить и новый, более решительный способ, заключающийся в следующем. Сосредоточив основные силы во вторых эшелонах, завлечь наступающего противника в глубину своей обороны и затем разгромить его огневыми ударами, контрударами и контратаками.
Противники внедрения такого способа ведения маневренной обороны обосновывают его нереальность, опираясь на исторический опыт, соответствующие уставные положения, относящиеся к зарождению теории такого вида обороны, и условия, в которых он применяется.
Начало разработки маневренной обороны относится к двадцатым
годам прошлого столетия. Так, в Полевом уставе РККА 1929 года записано: «Подвижная оборона, состоящая из оборонительных боев, не доведенных до конца и сопровождающихся ускользанием от противника и закреплением на новых оборонительных рубежах, применяется, когда можно пожертвовать территорией, но выиграть необходимое время и сохранить живую силу нерасстроенной».
В проекте Полевого устава РККА 1939 года отмечалось, что «на каждом промежуточном рубеже наступающему наносятся потери, обороняющиеся вынуждают его развернуться и, не доводя боя до атаки противника, выходят из-под удара». При этом не упоминается о проведении контратак и контрударов с решительной целью - разгрома противника, вклинившегося или втянутого в глубину нашей обороны, и восстановления ранее занимаемого положения. Да таких упоминаний и не могло быть, так как маневренную оборону предполагалось применять, как правило, при значительном превосходстве противника, т. е. недостатке сил для ведения позиционной обороны. Ее удел - ведение сдерживающих действий путем удержания последовательно обороняемых эшелонированных в глубину рубежей (позиций). Предлагаемый же способ ведения маневренной обороны, основанный на решительных контратаках и контрударах, является, как это нетрудно заметить, способом ведения мобильной обороны (по взглядам армии США), которая основывается на разгроме наступающего противника, втянутого в глубину обороны, мощными контратаками и контрударами и применяется войсками, боевые возможности которых позволяют вести ее более решительными действиями, чем позиционную оборону. Противники предлагаемого способа ведения маневренной обороны говорят о том, что он нереален и поэтому неприемлем.
О делении и периодах огневого поражения. Уже не первый год идет дискуссия между артиллеристами и общевойсковиками по вопросам деления огневого поражения и его периодизации.
В первом вопросе артиллеристы справедливо предусматривают деление огневого поражения на общее и непосредственное, отдавая функции первого оперативному искусству, а второго - тактическому звену. Общевойсковики в большинстве не возражают против такого деления.
Более сложным и противоречивым является второй вопрос - о периодизации огневого поражения в общевойсковом бою. Так, вместо утвердившихся в годы Великой Отечественной войны (да и после нее) трех, а затем четырех периодов огневого поражения в обоих видах боевых действий (в обороне и наступлении) определено (и в новых уставных документах зафиксировано) два периода: в оборонительном бою - огневая подготовка отражения наступления и огневая поддержка обороняющихся войск, а в наступательном бою - огневая подготовка наступления и огневая поддержка наступающих войск.
Большинство офицеров-общевойсковиков считало и считает, что на первый взгляд предлагаемое выглядит логично: уменьшение числа периодов огневого поражения приемлемо, но название первых периодов в обоих видах боевых действий (общевойскового боя) сомнительны. Они не вполне увязаны с действиями общевойсковых частей и подразделений. В связи с этим необходимо выяснить, когда же начинаются наступление (наступательный бой) и оборона (оборонительный бой).
С массовым внедрением в войска огнестрельного оружия, а также применением танков и авиации важную роль в наступлении стал играть огонь, подготавливающий атаку. Наступательный бой плоть до наших дней включает огонь, удар и маневр. Теперь он может начинаться с выдвижением войск из глубины или из положения непосредственного соприкосновения с противником, т. е. не только огонь, предшествующий атаке, но даже выдвижение с определенного момента также является составной частью наступления. Это подтверждается и названием способа наступления - наступление с выдвижением (а не после выдвижения) из глубины.
В связи с этим оборонительный бой начинается не с переходом противника в атаку, а гораздо раньше, например, при его наступлении из положения непосредственного соприкосновения с обороняющимися войсками, с огневой подготовки атаки. Как только противник начнет огневую подготовку, обороняющиеся будут наносить удары авиацией по наиболее важным объектам, артиллерия - поражать его огневые средства, вступят в борьбу средства, выделенные для стрельбы прямой наводкой, и частично будет вестись огонь из стрелкового оружия дежурных средств, т. е. обороняющийся ведет оборонительный бой с наступающим, а не подготавливающим наступление противником. Аналогичными будут действия обороняющихся и при наступлении противника с выдвижением из глубины.
Следовательно, огневое поражение противника вплоть до перехода в атаку или с выходом его на рубеж перехода в атаку не правомерно именовать периодом огневой подготовки отражения наступления, которая может вестись до начала наступления, как и подготовка любых действий, проводящаяся до их начала. В данном случае наступление противника уже идет. Поэтому этот период целесообразно именовать «огневая подготовка отражения атаки», а. не наступления. Тогда все будет ясно.
Возможна ли огневая подготовка отражения наступления? Да, возможна, но только в оперативном масштабе - проведением огневой контрподготовки, которая должна упредить начало огневой подготовки атаки, проводимой противником, т. е. до начала его наступления.
Что касается второго периода огневого поражения противника в оборонительном бою - огневой поддержки обороняющихся войск - то, думается, он справедлив, если считать его содержанием огневое отражение атаки, огневое поражение противника в глубине обороны, а при проведении контратаки - огневую подготовку контратаки и огневую поддержку контратакующих войск.
Наступление (наступательный бой) наших войск, исходя из приведенных выше рассуждений, начинается не с рубежа перехода в атаку, как это предлагают артиллеристы, а обычно с началом выдвижения из исходных районов (из глубины) или с началом огневой подготовки атаки. Если это не так, то напрашивается термин «рубеж перехода в наступление» и идентичность этих рубежей. Но понятия «рубеж перехода в наступление» нет ни в одном военном словаре или ином источнике. Это еще раз является свидетельством того, что название первого периода огневого поражения противника - огневая подготовка наступления - не корректно. Он, как подтверждается опытом Великой Отечественной войны и послевоенной теорией наступления, должен именоваться «огневая подготовка атаки», которая является составной частью наступления (наступательного боя), а не его подготовкой.
Об обороне морского побережья и противодесантной обороне. Под обороной морского побережья понимаются согласованные действия соединений и частей Сухопутных войск, Военно-Морского Флота и войск ПВО, направленные на отражение ударов противника с суши, моря и воздуха и удержание своей территории. Цель такой обороны - отражение наступающей вдоль морского побережья группировки сухопутных войск противника; воспрещение высадки морских и воздушных десантов;
удержание прибрежной территории; оборона важных районов на побережье, отдельных военно-экономических и административных объектов.
Оборона морского побережья включает: оборонительные действия сухопутных войск против наступающих вдоль морского побережья группировок войск противника; противодесантную оборону десантно-опасных районов побережья и островов.
Составным элементом обороны морского побережья является противодесантная оборона, под которой понимаются согласованные действия упомянутых выше сил, направленные на подготовку и ведение обороны десантноопасных районов (участков) побережья в целях воспрещения вторжения противника с моря, срыва (отражения) высадки его морских, а также воздушных десантов, удержания обороняемой полосы (участка) морского побережья и островов с находящимися на них важными объектами.
Какая же оборона наиболее присуща войскам тактического звена - оборона морского побережья или противодесантная оборона, особенно если имеется в виду отражение крупного морского десанта?
Существует мнение, что как в оперативном, так и в тактическом звене будет превалировать оборона морского побережья.
Однако это далеко не всегда так, и прежде всего когда речь идет о противодействии крупному, оперативно-стратегическому морскому десанту силою, например, не менее дивизии морской пехоты. И вот почему.
Если наше общевойсковое соединение, ведя оборону морского побережья, будет, допустим, основными силами оборонять полосу обороны против группировки противника, наступающей вдоль морского побережья, то оно в своей глубине будет вести борьбу лишь с тактическим морским десантом в составе батальона (батальонной тактической группы), высаженного в интересах группировки противника, наступающей с фронта. В таких условиях только часть сил соединения может быть ориентирована на противодесантную оборону. Достаточно для борьбы с таким десантом привлечь общевойсковой резерв, противодесантный резерв и при необходимости часть сил второго эшелона, прикрывая места, удобные для высадки десанта, мелкими подразделениями. Если же меньшая часть сил соединений будет оборонять сухопутный участок, то стоит ли основными его силами вести противодесантную оборону против практически мелкого десанта.
Что касается крупного морского десанта противника, то он будет применяться на значительно большей глубине от линии фронта (150- 200 км и более). Против такого десанта общевойсковое соединение (общевойсковые части в его составе) будет на самостоятельном направлении вести противодесантную оборону. Именно о такой обороне, наиболее присущей войскам тактического звена, при отражении высадки крупного морского десанта противника должна идти речь. Поэтому оборона морского побережья, исходя из изложенного, в полной мере является обороной войск оперативного звена.
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что дискуссия по затронутому вопросу окончательно не завершена, необходимо проведение дополнительных исследований.
О готовности обороны. Бытует мнение, что при постановке боевых задач подчиненным на переход к обороне необходимо указывать срок ее готовности, как это принято в наступлении. Да, при постановке боевой задачи на наступление указание срока готовности необходимо, так как наступающему принадлежит инициатива не только в выборе направления удара, но и во времени перехода в наступление, к которому, разумеется, нужно быть готовым.
В обороне картина несколько иная и указывать такой срок нецелесообразно. Свидетельством этого является опыт Великой Отечественной войны. В годы войны нередко расследовались случаи невыполнения частью (подразделением) возложенной на нее задачи, особенно в обороне. И если причины были необъективны, командир привлекался к ответственности, иногда (редкие случаи) к судебной. Представим, что полку при постановке боевой задачи старшим начальником была указана готовность обороны к 6. 00 10. 5, а противник перешел в наступление в 5.00. В ходе оборонительного боя полк в результате неудовлетворительных действий командира по управлению его подразделениями понес неоправданно большие потери и оставил обороняемый участок, поставив тем самым в угрожаемое положение соседей. Попытка привлечь командира к справедливой ответственности обречена на неуспех. Ведь ему была определена и указана готовность обороны к 6.00, а противник перешел в наступление раньше, когда полк еще не был готов к отражению удара. Отсюда и все последствия. Командир полка оправдан, хотя и в какой-то мере виновен.
С учетом вышеизложенного, срок готовности обороны не должен устанавливаться, так как войска всегда, в любой обстановке, должны быть готовы к ведению оборонительных действий, отражению нападения противника. Степень же такой готовности всегда будет далеко не одинакова. Но это уже иной вопрос.
Прежде, да и теперь устанавливаются сроки готовности обороны, которых обычно три: срок занятия обороны, срок готовности системы огневого поражения (огня) и срок установки заграждений. Объективность перечисленных временных показателей готовности обороны легко определить, а также установить достоверность, так как существуют вполне обоснованные соответствующие нормативы, подкрепленные опытом войск.
Что касается сроков фортификационного оборудования местности, то они определяются особо и доводятся до исполнителей в указаниях по инженерному обеспечению, а не при постановке боевой задачи.
О контрударах и контратаках. В ходе оборонительной операции (боя) командующий объединением (командир соединения, части) может принять решение на нанесение (проведение) контрудара (контратаки). При этом командующий и командиры исходят из предназначения тех сил, которые будут выполнять соответствующие задачи, их построения, способов действий и, разумеется, из конкретно складывающейся оперативно-тактической обстановки.
Известно, что вторые эшелоны объединения, соединений и частей, наряду с решением различных боевых задач, предназначаются для нанесения контрудара и проведения контратак соответственно. При определении задач соединению (части, подразделению) второго эшелона указываются также рубежи развертывания для нанесения (проведения) контрудара (контратаки). Для проведения контрудара соединение второго эшелона строит боевой порядок, обеспечивающий нанесение сильного первоначального удара.
При проведении контратаки осуществляется ее огневая подготовка и огневая поддержка контратакующих частей и подразделений. Значит и задача второму эшелону ставится на проведение контратаки. Однако при нанесении контрудара, как утверждают многие, следует проводить огневую подготовку и огневую поддержку не контрудара, а наступления. Да и задачу второму эшелону необходимо ставить на наступление, а не на нанесение контрудара. Спрашивается, почему? Ведь решение принимается на нанесение контрудара, а не на наступление. Более того, контрудар и контратаки - функция обороны. Они хотя и являются наступательными действиями, но в обороне в отличие от наступления, имеют свои названия.
Из изложенного следует логический вывод о том, что силам, привлекаемым для контрудара, необходимо ставить задачу на нанесение контрудара, а не на наступление, тем более, что у контрудара и наступления далеко не идентичные цели и способы действий. Контрудар обычно имеет целью разгром противника, вклинившегося в оборону, и восстановление ранее занимаемого положения, у него небольшая глубина действий, своеобразное построение сил, сравнительно незначительная продолжительность огневой подготовки и его проведения. Цель наступления - разгром противостоящей обороняющейся группировки противника на всю глубину ее оперативного построения и создание благоприятных условий для дальнейших активных действий. Глубина наступления на несколько порядков больше, построение войск отличается от их боевого порядка при нанесении контрудара, более мощное огневое воздействие на противника и т. д. Иначе говоря, если принято решение на нанесение контрудара, то видимо правильным будет ставить задачу второму эшелону объединения именно на нанесение контрудара, а не на наступление, а значит на проведение огневой подготовки и поддержки контрудара.
Об отступлении (отходе). Существует мнение, что понятия «отступление» и «отход» различаются лишь масштабностью, а содержание их идентично. Отступление якобы присуще оперативному искусству, а отход тактике. Отступление и отход, по убеждению многих, заключаются в оставлении войсками занимаемых рубежей (районов) и их отводе на новые рубежи, расположенные в глубине обороны, и осуществляются в целях вывода войск из-под ударов превосходящих сил противника, занятия более выгодного положения для последующих действий, выигрыша времени, сокращения линии фронта и высвобождения сил для других направлений. При постановке задач войскам указываются наряду с другими положениями исходный, конечный и промежуточные рубежи обороны арьергардов и главных сил.
Такое толкование, на наш взгляд, было справедливым лет двадцать тому назад. Тогда официальными взглядами было предусмотрено ведение отхода двумя способами. Первый - главные силы соединения (части) осуществляют отход под прикрытием арьергарда (тыльных походных застав); второй - с последовательным развертыванием главных сил для ведения боя на эшелонированных в глубину промежуточных рубежах.
Но отход является видом маневра войск, а маневр заключается в передвижении соединений и частей с целью занять более выгодное положение по отношению к противнику. Он осуществляется в походном построении и главные силы войск должны под прикрытием арьергардов как можно быстрее выйти на конечный рубеж отхода или в назначенный район сосредоточения. Это «чистый» маневр войсками и такими действиями не выигрывается время и не предусматривается ведение боевых действий главными силами, в том числе на промежуточных рубежах. Время можно выиграть, действуя вторым способом. Однако он не является маневром, так как предназначен для ведения боевых действий. Он, как показали исследования, является сущностью маневренной обороны и по принятым официальным взглядам исключен из отхода. Наряду с этим утвердилась и маневренная оборона, теория которой была разработана, как уже упоминалось, в 20-30-е годы прошлого века, но не очень практиковалась ввиду низкой подвижности наших войск. Теперь иная картина - все войска механизированы и высокоподвижны.
В годы Великой Отечественной войны войска при отступлении вели сдерживающие действия, последовательно удерживали оборонительные рубежи, эшелонированные в глубину, проводили контратаки с ограниченными целями - остановить противника, пытающегося
обойти наши войска на обороняемых позициях, нанести ему потери, замедлить темпы наступления и выиграть время для достижения цели последующих действий. Очевидно, такие способы действий в ходе отступления будут применяться и в настоящее время. Отступление общевойсковых объединений будет представлять собой совокупность действий по ведению маневренной обороны большей частью сил и средств в сочетании с отходом некоторых соединений и частей.
Учитывая изложенное, думается, что нельзя ставить знак равенства между отходом и отступлением, видя только различия масштабного характера. Отход - это вид маневра, а отступление - это преимущественно способ ведения оборонительных действий.
О приказах и распоряжениях. Для выполнения соединениями, частями и подразделениями различных действий тактического характера старшим начальником ставятся задачи или отдаются распоряжения. В практике войск, да и по официальным взглядам, предусматривается постановка боевых задач и отдача боевых распоряжений. Применяются и предварительные распоряжения, которыми войска ориентируются о предстоящих действиях. При этом, любые задачи, возлагаемые на соединения, части и подразделения, доводятся обычно боевыми приказами и боевыми распоряжениями. И многие участники дискуссии в академии считают такое положение целесообразным. Ориентировочная задача, т. е. не требующая пока что конкретного исполнения, может доводиться предварительным боевым распоряжением.
Но логично ли любые тактические задачи, например, на совершение марша или на расположение войск на месте, т. е. не связанные непосредственно с боем, разгромом противника или противодействием ему, доводить до войск боевыми приказами и боевыми распоряжениями в качестве боевых задач?
Что же представляет из себя боевая задача и каким действиям войск она присуща?
В Военной Энциклопедии сказано: «Боевая задача - задача, поставленная вышестоящим командиром подразделению, части, соединению для достижения определенной цели в бою. В обороне боевая задача общевойсковых соединений, частей, подразделений обычно состоит в огневом поражении ударных группировок противника при его выдвижении на рубеж: атаки, отражении наступления противника, нанесении ему максимальных потерь и удержании определенных районов (рубежей, позиций). В наступлении боевая задача общевойсковых соединений, части, подразделения обычно заключается в разгроме основных сил противника в определенной полосе (на участке, в районе) и овладении назначенным рубежом к назначенному сроку».
Что касается, например, марша, то в этом же словаре записано: «На основе решения командира (командующего) разрабатывается приказ на марш», а не боевой приказ, так как марш не относится непосредственно к боевым действиям: он предшествует бою. Если в ходе марша будет назревать оборонительный или наступательный, в том числе встречный, бой, то войскам будет поставлена соответствующая боевая задача боевым приказом или боевым распоряжением. Марш на этом закончится.
Из всего этого следует, что боевые задачи присущи действиям соединений, частей и подразделений в бою. Поэтому боевые приказы и боевые распоряжения необходимо отдавать войскам, когда на них возлагаются боевые задачи, во всех других случаях, видимо, следует иметь дело просто с приказами и распоряжениями.
Тогда так называлась маневренная оборона.
Военная Энциклопедия. М.: воениздат, 1997. Т. 1. С. 494.
